Тропа Селим-хана (сборник)
Шрифт:
– Бог с вами, нет, нет, нет.
– Ланг отодвигает бутылку «Столичной».
– С моим катаром…
По-русски он говорит довольно чисто.
Кроме Ланга, у Абросимовой еще один гость - Лапоногов. Он уже выпил водки, выпил один, пробормотав: «Ну, будем здоровы» - и теперь, сидя на корточках, потрошит чемодан с подарками. Шевеля губами, сопя, выгребает и кладет на стул нейлоновые блузки, трико, отрез шерстяной, костюмный. Господин Ланг чаевничает в одиночестве, у Абросимовой чай стынет, - отрезы притянули ее, как магнит.
–
– Мышиный цвет, - наставительно говорит господин Ланг.
– Последняя новизна моды.
– Моему бате, - подает голос Лапоногов, - тридцать два года костюм служил. Выходной. Материал - железо. Эмиль Георгиевич, организуйте мне такой! Можете?
– Нет, - Ланг качает грузной лысой головой.
– Какой резон? Это не шик.
– Скажите лучше, - не делают у вас. Разучились. На фу-фу все! На сезончик!
Лапоногов держится хозяином. Ланг обязан ему. Лангу требовалась в России родственница, и Лапоногов обеспечил. Абросимова артачилась; он долго уламывал ее, соблазнял барышами. Назваться двоюродной сестрой жены неведомого ей Ланга старуха все же побоялась. Слишком близкое родство! Сошлись на троюродной.
Под диктовку Лапоногова заучила необходимые данные о своей нежданной родне. Господин Ланг уроженец Риги, где его отец был представителем заморской галантерейной фирмы. Окончил там русскую гимназию, женился на русской.
Лапоногов клялся, что Абросимова ничем не рискует, а выгода огромная. Да, - будут посылки из-за границы. Вполне легально, по почте. Ну, иногда и помимо почты, с оказией… Контрабанда? Э, зачем такое слово! В крайнем случае, если уж так страшно, этикетки на вещах можно почернить немного сажей, - и тогда товар выглядит, как подержанный.
Абросимовой доставляется добро и в посылках и из разных рук. Она уже привыкла к этому. «Родственник шлет», - объясняет она всем. Поминала троюродную сестрицу: «Царство ей небесное. Не родная, а ближе родной была, в молодые годы. И вот мужу завещала не забывать…»
Одно огорчает, - Лапоногов все меньше дает комиссионных. Твердит одно: так рассчитал старший. Абросимова никогда не видела старшего и даже имени его не знает. «Старший» - это слово Лапоногов произносит после паузы, понизив голос.
И сейчас он заводит о нем разговор. Стоимость вещей из чемодана Ланга, плотного желтого чемодана с наклейками, уже сплюсована, - Лапоногов отбрасывает карандаш, сломавшийся в его толстых пальцах. Жирный росчерк процарапан под суммой. Господин Ланг разглядывает цифру, и лицо его выражает разочарование.
– Да кабы я… У старшего, - следует секунда почтительного молчания, - расходы же! Плата за страх, - поняли? Условия для бизнеса у нас - сами представляете…
– Вы много позволяете, - господин Ланг горестно вздыхает.
– Я хорошо вижу, у вас мальчик, двадцать
– Щенок!
– поддакивает Лапоногов.
– Правильно, Эмиль Георгиевич! Вот это правильно!
Ланг снова принимается за чай. Пьет с блюдца, по русскому обыкновению, на радость своей названой родственнице. Такой, с блюдцем на растопыренных пальцах, Ланг вроде как свой.
– Почему ваш шеф не может прийти?
– Ланг со стуком опускает блюдце.
– Почему? Я должен иметь с ним отношения… беседу, - поправляется он.
Лапоногов поводит плечом.
– Условия, знаете… Старший сам мечтает…
Он спешит оставить эту тягостную для него тему и переходит к текущим делам. Недавно Вилли, кок с лесовоза «Альберт», просил закупить для господина Ланга фотоаппараты. Но он не сказал, какой марки, и вообще изложил поручение как-то несолидно, - и Лапоногов воздержался.
– Тем лучше, - кивает Ланг.
– Ничего не покупать, ни один предмет… Деньги!
– Рубли?
Да, оказывается, господину Лангу нужны рубли. И срочно! Пока «Франкония» стоит здесь, должно быть реализовано как можно больше товара.
Лапоногов насторожен. С какой стати вдруг рубли! Ага, секрет простой, - покупать решил лично. Он презрительно усмехается. Ох, крохобор!
– Пожалуйста! Только не пожалеть бы вам… Думаете, очень свободно: прошвырнулся по магазинам - и порядок! Ну, куда вы сунетесь, как вы тут будете ориентироваться? То, что я достаю, вы разве достанете!
Господин Ланг сокрушенно поднимает глаза к потолку, складывает пухлые руки. Нет же, он полностью доверяет партнеру. Но товар он не берет. Ни фотоаппараты, ни часы, ни икру, ни чай… Только рубли.
– Не с собой же вы повезете, - недоверчиво тянет Лапоногов.
Ланг не объясняет. Он настаивает, - рубли! Что ж, не ссориться же! Остается выторговать куш покрупнее.
– Воля ваша… А продать - тоже целая проблема, - начинает Лапоногов исподволь.
– Взять эту тряпку, - он тычет в отрез мышиного цвета.
– Модное! На шармачка всякий кинется, а как платить…
Он ссылается и на трудности, - бизнесу ходу не дают; мало было милиции, - еще дружины! А главное - товар так не идет, как раньше. Теперь советского товара - завались!
– Шея под топором всегда, - Лапоногов драматически басит.
– На днях дружка закатали.
Потеря Носа - не велика беда. Нос сам за решетку просился, - пил без меры, скандалил. Хорошо, хоть достало ума не выдать Савичева. Лапоногов боялся этого, но сожитель Вальки, тот салага-первокурсник, успокоил. Нашел-таки Вальку. У тетки он, лежит больной.