Тропинка в другой мир
Шрифт:
Хотя… Когда однажды Синеглазого подкараулили братья одной из девочек, вдоволь наплакавшейся из-за него, Джек бросился защищать его, как коршун. И быстро раскидал всех обидчиков… Он был одного роста с Синеглазым, но крепче и мускулистей, хотя и младше на год. Между ними Настя выглядела хрупкой эльфийской принцессой. И ушки у неё были такими же остренькими и торчали, что доставляло ей немало огорчений. Поэтому девочка носила длинные волосы, которые часто жутко мешали! Ведь она обожала бегать по лесу, забираться на деревья, а её лёгкие прядки часто цеплялись, за что
Настя, конечно, сразу же заметила, с каким восхищением посматривает пришелец на золотистую паутинку её волос. Не то, чтобы она задавалась, как многие симпатичные девчонки, вовсе нет! Но ей делалось тепло от мысли, что люди начинают улыбаться, взглянув на неё. Совсем, как этот странный мальчик из параллельного мира.
– И что же у вас за страна такая? Москва, говоришь? – Джек сверлил его взглядом.
– Вообще-то, Россия. А Москва – её столица.
– И там все такие, как ты?
– А какой я? – уточнил Тёма на всякий случай.
– Странный.
– Наверное, все, – согласился он, и вдруг вспомнил то, что при нём цитировала мама: – Умом Россию не понять, аршином общим не измерить…
Совсем по-русски гадавшая по ромашке, но не срывавшая цветка, Настя вскинула голову. Солнечный луч скользнул по её волосам, точно погладил.
– А что такое – аршин?
«Ну, конечно… Ася же этого не знает», – ещё раз утвердился Артём в своей догадке. И понял, что сам не очень-то представляет: аршин – это сколько? Недалеко же он ушёл от сестры в некоторых вещах…
Тёмка отозвался уклончиво:
– Это мера длины такая… Вроде, метра.
Отрывисто сплюнув на лист подорожника, который тотчас съёжился, Джек бросил:
– Ладно, неважно!
Глядя на поникший подорожник, Тёма спросил:
– А почему ваша страна так называется? Листик-Бабочка…
Ему стало интересно, как эти двое сумеют объяснить то, что придумала Ася. Может, и у неё самой объяснений не было. Разве дети понимают свои фантазии? Они просто верят в них.
– Кто придумал название вашей стране? – не унимался Артём.
Брат с сестрой в замешательстве переглянулись, потом Настя слегка нахмурилась.
– Не знаем, кто придумал… Но само название значит, что в нашей стране пользуются равными правами все: любой листик и самая крошечная бабочка.
Её бровки сошлись ещё больше:
– Раньше так и было…
– А теперь?
Но ответить она не успела. В густой траве, такой сочной на вид, словно была она ненастоящей, Тёма вдруг заметил крошечных девочек в разноцветных полупрозрачных балахончиках. Похоже, они играли в салки и получали от этого массу удовольствия. Их тоненький смех Тёмка поначалу принял за стрёкот кузнечиков… Раскрыв рот, он смотрел на бегающих у его ног девочек.
– Эт-то к-кто? Эльфы?
Проследив его взгляд, Настя отозвалась совершенно спокойно:
– Нет, это лельки. Эльфы у нас не живут. У них своя
«Я перегрелся, что ли? – едва не взвыл Артём. – Или они издеваются? Но я ведь своими глазами вижу… Этого не может быть…»
– Ты не слышал про Лелю? – догадалась Настя.
– Похоже, он вообще ничего не знает, – буркнул Джек.
Вытащив из кармана перочинный ножик, он принялся обстругивать палочку, поднятую с земли. Делал он это ловко, но так увлечённо, будто не было на свете более важного занятия. Тёмка вдруг поймал себя на мысли, что с тех пор, как ушёл отец, и они перестали устраивать в лесу пикники, он сам не держал в руках ни ножика, ни палки. Дом Якова тоже был за городом, но там почему-то ничего не хотелось… Только уехать поскорей.
С трудом оторвав взгляд от умелых рук Джека, он спросил:
– Леля – это кто?
– Покровительница первых цветов…
– И юных девушек, – ухмыльнулся её брат.
– А лельки – это её свита.
Тёма начал внезапно осипшим голосом, потом прокашлялся:
– И они – настоящие?
– Хочешь потрогать?
Присев, Настя протянула к лелькам раскрытые ладони. Но девочки, увлёкшиеся игрой, не заметили этого. Только одна оглянулась на людей и подбежала к Насте, беззаботно помахивая подолом жёлтого балахона. Посмотрела в глаза, и смело взошла на ладонь девочки.
Осторожно поднявшись, Настя шагнула к Тёмке и протянула руку.
– Дай ей палец…
Не веря тому, что происходит, он осторожно вытянул мизинец (остальные показались огромными!), и лелька бесстрашно ухватилась за него маленькими ручками. Они были меньше лапок новорожденного котёнка, которого Тёма брал на руки, когда окотилась их кошка. Аське тогда было года два, и она старательно приучала котят к горшку и перетаскивала их, крепко ухватив за шейку. Ему всерьёз было страшно, что сестра удушит всех по очереди…
Лелька неразборчиво лопотала, смеясь над чем-то понятным ей одной. Личико её показалось Тёмке мультяшным – огромные синие глаза и вздёрнутый носик.
– Она рада с тобой познакомиться, – разобрала Настя.
– Я… я тоже… рад… Очуметь!
Девочка рассмеялась:
– Ладно, посади её обратно. А то ещё чувств лишишься! Видок у тебя такой…
Боясь уронить, он аккуратно опустил лельку в траву и помахал ей рукой. Донёсся её забавный, стрекочущий смех, солнечным зайчиком мелькнуло платьице, и она скрылась в травяных зарослях.
– Неужели у вас не живут лельки? – Настя смотрела с недоверием. – Что же у вас интересного?
Тёма задумался:
– Интересного? Ну, много чего… У нас вообще всё время что-то случается! И красивого тоже хватает. Хотя травы такой нет. И грибы не вырастают заново, если сорвать…
– Ну, хватит, – вмешался Джек. Видно было, как ему неловко за то, что обидел гриб. – Давай-ка лучше с тобой разберёмся… Допустим, мы поверили, что ты из… Как её?
– Москвы, – подсказала Настя.
Последний лепесток ромашки, видно, сообщил ей приятную новость: она загадочно улыбалась. А на облысевшей головке цветка уже вновь пробивались лепестки… Джек кивнул: