Тропинка в другой мир

Лавряшина Юлия Александровна

– Но Лада – самая лучшая. Правда?

Она была похожа на Снегурочку из старого фильма-сказки. Когда его показывали, Тёма не хотел смотреть: хоть и цветной уже, а всё равно какой-то допотопный… Всего несколько раз на экран взглянул, от которого Ася не отрывала глаз. На её просветлевшем

личике застыла такая нежная улыбка, что впору было любоваться ею, а не замороженной героиней. И вообще Купава понравилась Тёмке больше – настоящая, живая.

А сейчас перед ним появилась девушка лёгкая и нежная, как та Снегурочка из фильма, но ощущения холода не возникло. Свет её был солнечным, весёлым и кудри беззаботно взметались, как ветер, когда Лада вертела головой, чтобы видеть всех сразу. На вид ей было лет семнадцать, Тёмке она показалась совсем взрослой. Её льняной сарафан расцветкой напоминал берёзовый ствол…

«У неё действительно зеленоватые волосы или это солнце так отсвечивает? – пытался понять он. – Глаза чернющие, а кожа совсем белая… Никогда в жизни не загорала, что ли?»

Откуда Лада возникла, так и осталось неясным. Просто появилась на опушке, куда они свернули, пока Артём, обрадовавшись, набирал заячьей капусты. Они с Асей любили лакомиться кисленькими листиками. Но вдруг заметил, что все трое поглядывают на него неодобрительно.

– Что? – Тёмка перестал жевать. – Только не говорите, что у вас и трава живая! А что же едят животные?

– Разве ты животное? – поддел его Джек.

– Ну, знаете! Если на то пошло, мясо есть куда хуже!

Они переглянулись:

– Никто и не ест мясо…

– Я ем, – храбро признался Артём. Но поспешно заверил: – Здесь не буду! А если и растения нельзя… С голоду помирать, что ли?!

Усмехнувшись, Синеглазый хлопнул его по плечу:

– Не плачь, ребёнок. Можешь есть, если голоден.

– Но только, если ты действительно голоден, – добавила Настя. – А мне показалось, что ты просто лакомишься.

«Ну, и что с того?» – хотел было заспорить Артём, но в этот момент откуда-то и появилась Лада. Будто шагнула с неба… И Тёмка просто онемел от неожиданности: ни шагов он не уловил, ни шелеста деревьев. Не слышно было, чтобы Синеглазый или кто другой звал её. Если только мысленно… А если Синеглазый всё время думал об этой девушке, его вполне можно было понять. Трудно было отвести от неё взгляд…

– А при чём тут дерево? – наклонился Артём к Насте. – Я не понял, что ты мне этим доказала?

Девочка посмотрела на него с оскорбительной жалостью:

– Она же берёза! Ты даже не догадался? И не заметил, как она отделилась от ствола? Ну вот же…

Тёмка всмотрелся в живые, ясные черты. Какая ещё берёза?! Девушка, как девушка! Он прислушался к тому, что Лада говорила Синеглазому. Чем-то же дерево должно отличаться!

– Долго ты не появлялся, – она улыбалась так радостно, будто не упрекала его, а хвалила.

– Ты знаешь почему…

Подумалось, что Синеглазый выглядит чересчур смущённым для парня, который беззаботно цепляется ко всем встречным девушкам. И Тёмка насмешливо шепнул:

– А ты говорила, что он – настоящий бабник!

– Кто?! – Настя захлебнулась гневом. – Ещё чего! Никогда я такого не говорила.

– Значит, я опять не так понял…

– Ты вообще не очень сообразительный! – поддела она.

Тёма отозвался с вызовом:

– Наверное, поэтому я кое-чего не понимаю… Например, почему грибы у вас вырастают заново, а деревья нет?

– Что ж тут непонятно? – в свою очередь удивилась Настя. – Регенерация происходит только на низшей стадии развития.

Конец ознакомительного фрагмента.