Тропой Кулика (Повесть о Тунгусском метеорите)
Шрифт:
Быстро проходили дни. Уехал Леня, и мы остались втроем. Обработка проб была закончена, и теперь нам предстоял маршрут на Дюлюшму, а затем на заимку. На Дюлюшму нас обещали перебросить вертолетом, который уже прилетел в Ванавару.
Однажды поздно вечером, когда под завывание пронзительного северного ветра в окна порывами хлестал холодный дождь, дверь нашего домика распахнулась и в комнату ввалились два «космодранца», мокрые, жалкие, иззябшие. Выяснилось, что они только авангард и что сзади идут четыре девушки, причем одна из них настолько выбилась из сил, что ее ведут под руки.
Прошло еще некоторое время, и перед нашими глазами предстала
Вечером «по просьбе трудящихся» Елисеев устроил прощальный ужин, который прошел весело и оживленно. Присутствовавшие вспоминали эпизоды и происшествия этого лета, мечтали о будущих походах. Не обошлось без песен. Пели о бригантине, которая поднимает паруса, о яростных и неукротимых путешественниках, о братьях солнца и ветра — геологах, и по сияющим лицам девушек видно было, что они всерьез чувствуют себя членами славного братства «пиратов и флибустьеров». Это было немного смешно, но в то же время трогательно. Разве не они, совсем еще юные, не вполне оформившиеся, избрали тяжелый путь поисков в глухой, безлюдной тайге! Они могли бы, как подавляющее большинство их сверстниц, проводить свой отпуск где-нибудь на берегу Черного моря, загорая на солнце и нежась в теплой морской воде. Вместо этого они отправились к черту на кулички, в тайгу, на съедение гнусу и добросовестно работали, безропотно перенося лишения, которые были особенно тяжелы для них, таких молодых и неопытных. И они опять придут сюда и опять с радостью променяют теплое Черноморское побережье на суровую таежную жизнь. Разве это не достойно уважения? Нет, не умерла романтика, и неправ был Багрицкий, когда сказал, что «романтика уволена за выслугой лет».
На следующий день они, к великому удовольствию Елисеева, покинули Ванавару, едва-едва не опоздав на самолет.
В аэропорту я узнал, что меня могут доставить на Дюлюшму на учебном вертолете. Скрючившись, я устроился на полу кабины, рюкзак кое-как уместился в багажнике, и мы поднялись в воздух.
Внизу под нами расстилалась тайга, прорезанная серебряными ниточками многочисленных ручейков. Вдали показалось огромное рыжевато-бурое пятно — след недавнего пожара. Вот и Чамба, а затем немного дальше небольшая временная посадочная площадка в верховьях Дюлюшмы. Здесь неподалеку работала геологическая партия, которая и оборудовала эту площадку.
Вертолет приземлился. Летчики помогли мне выгрузиться и, пообещав в понедельник доставить моих спутников, улетели обратно. Я остался один.
Неподалеку от посадочной площадки было небольшое болотце, около которого я и разбил свою палатку. Немного отдохнув, я отправился подыскивать подходящее место для взятия пробы. Надо было найти достаточно ровную чистую площадку, не затопляемую паводками, чтобы почвенный слой не был нарушен и выпавшие частички космической пыли не смещены и не переотложены. Площадка должна быть свободна от «могильников» — мерзлотных бугров вспучивания, обычных
Прошло несколько часов, прежде чем я нашел подходящее место. Наметив площадку, я очистил ее от травы и кустиков голубики, выскреб поверхностный слой и, собрав его в мешочки, перенес к палатке. Всего набралось около 200 килограммов пробного материала.
На следующее утро я принялся за подсушивание пробы. У меня было с собой три железных противня, в которых я и сушил пробу на костре, время от времени помешивая материал, чтобы он не «пережарился». Дело это не дремотное, знай только поворачивайся. Я сидел, «поворачивался» и чувствовал себя счастливым от сознания, что я один и никто не нарушит мой покой.
Прошло с полчаса. Вдруг раздался легкий шум, послышались чьи-то шаги, и передо мной предстал рослый дядя с черным, цыганского типа лицом, обрамленным небольшой курчавой бородкой, со странным на этом фоне маленьким детским носиком. Из-под распахнутой куртки виднелась розовая рубаха, подпоясанная широким ремнем, за который был засунут огромный самодельный пистолет. Широчайшие черные шаровары были заправлены в кирзовые сапоги. На голове пришельца красовалась большая фетровая шляпа, прикрытая накомарником.
Мы обменялись приветствиями.
— Что это вы делаете? — спросил он, глядя на меня. Я подробно объяснил ему сущность моей работы.
— Зряшное это дело, — скептически заметил он. — Никакой это не метеорит, а космический корабль, который взорвался при посадке. Я был зимой в Москве у брата, он работает экономистом в научном институте. Брат мне подробно рассказал, что и как. Это был марсианский корабль. Марсиане ведь не один раз прилетали к нам на Землю. У брата я прочитал статью одного ученого. Он прямо говорит, что на Землю много раз прилетали жители других планет и что, может быть, они научили наших предков многим вещам, например как выплавлять металлы, составили им карту Земли и рассказали, как устроена Вселенная. У него все это очень здорово изложено. Я конечно, полностью не сумею рассказать все, что там написано. Он берет примеры из Библии и доказывает, что Енох действительно был взят на небо, но только не богом, а возвращавшимися к себе жителями другой планеты.
— И знаете, — добавил он, — если это так, то становится ясным одно темное место в Библии. Вы помните, что Каин после убийства своего брата Авеля бежал в другую землю и там женился. На ком же он мог жениться, когда в то время других людей на Земле не было? Когда я прочитал статью, мне стало понятно, что Каин встретился с людьми, прилетевшими с другой планеты, и среди них нашел себе жену.
Такая постановка вопроса меня крайне удивила.
— Простите, а вы кто такой, какая у вас специальность? — спросил я.
— Эх, — горько усмехаясь, промолвил он. — Кто я такой? Алкоголик, самый настоящий неизлечимый алкоголик. Когда-то кончил строительный техникум. Работал прорабом на строительстве крупного завода. Из-за водочки стал «левачить», продавать на сторону дефицитные стройматериалы. Попался. Получил пять лет. Был досрочно освобожден. Теперь работаю простым рабочим в полевой партии. Здесь, в тайге, чувствую себя хорошо. Когда нет водки, то вроде как и не тянет к ней. А как только попадаю в жилые места, не могу жить без бутылки, все пропиваю. Брат водил меня к гипнотизеру. Ни черта из этого дела не вышло. Постараюсь подольше не выходить из тайги. Думаю на зиму устроиться сторожем. Здесь только и чувствую себя человеком.