Тропою архаров
Шрифт:
Сотрудники экспедиции надеялись, что погода назавтра будет лучше; напрасно – бешеный ветер с песком во вторую половину дня появлялся в определенные часы с удивительной точностью. Так было назавтра, так было во все последующие дни.
Экспедиция должна была нанести на карту растительность этого района, так как составлялась общая карта растительности Памира, а также выяснить условия существования и формы растений в самой долине Маркансу.
Что же увидели сотрудники экспедиции?
Обширнейшие галечники Маркансу были совершенно безжизненны.
В чем же дело, почему в Маркансу растительность почти отсутствует,- может быть, просто нет семян? Но этого допустить невозможно – сильнейшие ветры, дующие с Кзыларта, безусловно приносят сюда большое количество семян высокогорных растений.
Но где они могут расти? Сильнейшие ветры выносят с просторов Маркансу весь мелкозем, здесь не может создаваться почва. Холодная ледяная вода, которая сочится под галечниками, не успевает прогреться, она так холодна, что почти не может поглощаться растениями, и в Маркансу растениям нужно расходовать много влаги. Ветер, холодный, сухой, высушивает его надземные части.
В результате обследования можно было сказать твердо: в Маркансу растительность не живет из-за сильнейших сухих и холодных ветров, из-за невозможности создать почву и вследствие крайне низких температур.
Экспедиция не могла долго оставаться в Маркансу – лошади, не имея травы, худели на глазах, держать их на одном овсе было невозможно, люди ели кашу пополам с песком, да и то только утром, вечером разжечь костер нечего было и пытаться, а если он каким-то чудом разгорался в момент затишья, то ближайший порыв ветра нередко уносил его целиком со всем топливом.
Последний маршрут экспедиции был вниз по течению реки Маркансу, к границе. Как только въехали в узкую щель, куда не залетали порывы ветра, сразу появилась растительность. На склонах росли корявые кустики терескена, вдоль воды зеленели полоски лугов, с которых вспархивали хохлатые жаворонки. Здесь был суровый Памир, но не мертвая Маркансу.
В середине дня собака экспедиции неожиданно залаяла в ту сторону, где была граница. Тогда начальник экспедиции, долго смотревший вниз по долине в бинокль, повернул лошадь назад, прекратил сбор растений и повел своих сотрудников так быстро, как только могли идти лошади, назад к лагерю.
Он был озабочен – начальник этой экспедиции, все оглядывался и даже не заметил, как над головой, перегоняя его людей в воздухе пронесся большой белый голубь. Начальник ничего особенного не сказал сотрудникам, только требовал, чтобы шли быстрее и быстрее. Оказывается, он что-то вспомнил, что заставило его снять сегодня лагерь и постараться до ночи дойти до погранзаставы. Когда снимали лагерь и вьючили лошадей, он все торопил людей, смотрел в сторону темной щели и вздохнул с некоторым облегчением только тогда, когда вся экспедиция тронулась.
Против всяких правил, экспедиция с тяжело завьюченными лошадьми в сгущавшихся сумерках шла рысью. Это было совершенно нелепо – на измученных лошадях лететь рысью в ночной темноте. И сотрудники справедливо возмущались и пробовали урезонить неразумного начальника. Но он глупо упрямился и не хотел понять, что и люди и лошади измучены. А потом совершенно неожиданно навстречу с тяжелым топотом пронеслись пограничники на храпящих и задыхающихся лошадях,- они, видимо, скакали издалека и сильно торопились. Начальник заставы только успел переброситься несколькими словами с начальником экспедиции и понесся дальше.
Тогда упрямый начальник экспедиции вдруг решил, что ему не нужно торопиться, нашел в темноте Маленький лужок у ключа Уйбулак, остановил экспедицию и объявил, что здесь будут ночевать. Сотрудники молча пожали плечами на это новое доказательство неуравновешенности своего руководителя, но возражать не стали, – они были утомлены, да и лошади замучились.
Крепко спали в ту ночь сотрудники. Они устали, и только один начальник, который взялся дежурить, слышал, как где- то вдалеке, в той стороне, откуда они ушли и куда прошли пограничники, вдруг, повторенные эхом, хлестнули выстрелы и затараторил пулемет. Чуть не полчаса длилась перестрелка, а начальник шагал по лагерю и все курил и курил.
Хорошо спали сотрудники, они спали еще и тогда, когда взошло солнце и мимо их спящего лагеря прошли пограничники; они шли широким кольцом, держа винтовки на седле перед собой, у одного из них была перевязана голова и лицо залито кровью, а другой держал винтовку в левой руке. В середине этого кольца шла большая группа людей. Лица у них были хмуры, они шли пешком, а их лошадей вели сзади На одной из лошадей было привьючено много винтовок какого-то иностранного образца.
Все проспали сотрудники, они не слышали, как к начальнику экспедиции подъехал начальник заставы, как они пожали друг другу руки и как прикуривали от одной спички.
– Всех взял? – спросил начальник экспедиции.
– Всех,- сказал начальник заставы.- Ложись и спи спокойно.
– Никто не ушел назад?
– Нет,- пожал плечами начальник заставы,- назад уйти они не могли, им запер отход дозор, который стоял на границе. Он пропустил их, послал донесение с голубем и пошел вслед за ними, как они шли вслед за тобой. А ты когда их заметил?
– Вчера днем. У границы. Ты же предупредил, чтобы смотреть в оба.
– А твои сильно перепугались? – опросил начальник заставы.
– Нет,- сказал начальник экспедиции,- они же ничего не знали, оружия у нас нет, так чего же зря было их пугать.
– Ну что ж, может, так оно и лучше. Но сейчас расскажи им все.
– Расскажу,- согласился начальник экспедиции.
– Ну, ладно, ложись и спи, ты ведь, верно, не спал ни разу в Маркансу,- сказал начальник заставы.
– Вроде того,- ответил начальник экспедиции.
И опять пожали друг другу руки начальник заставы и начальник экспедиции и опять прикурили от одной спички (было раннее утро и безветрие).