Тропою Данте
Шрифт:
Осознание собственных антижизненных паттернов — первый шаг к освобождению от них. Второй шаг — глубокое стремление к духовному развитию. Почему? Потому что лишь непосредственное понимание единства глубинной реальности поможет вам примириться и жить в равновесии с сумраком, который присущ вашей сущности и миру.
Желая подбодрить вас, мы хотим, чтобы вы нашли время и обдумали такой вопрос: Что происходит, когда вы направляете свет в темноту? Темнота отступает. А что происходит, когда вы направляете тьму внутрь света? Тьма рассеивается. Мудрые учителя в каждой культуре на Земле знают, что свет выживает во тьме, но тьма на свету выжить
ЛИТ: КРУГ ФИЗИЧЕСКИ ЖЕСТОКИХ
Теперь вы входите в круг душ, которые совершали физическое насилие над другими. Вергилий говорит Страннику:
Но посмотри, вот, окаймив откос,
Течет поток кровавый, сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес.
[29]
Из-за физического насилия течет кровь других людей, и поэтому контрапассо этих душ — жить в реке кипящей крови. Они пребывают именно в тех условиях, которые создавали сами, делая бесчеловечный выбор.
Этот круг сторожит Минотавр — бестолковое чудовище, грызущее себя, обезумев от ярости. Жестокое и надменное, оно непрерывно произносит бессвязные речи.
Оказавшись перед чудовищем, Странник силится проникнуться той непостижимой болью, которую причинили эти души другим, а также болью, в которой они пребывают. Подобно ему и мы силимся понять, — размышляя о массовом кровопролитии в Боснии, Руанде, Палестине, Израиле, Оклахома-сити, Нью-Йорке и Вашингтоне, — как люди могут «поступать так» друг с другом.
Данте пытается ответить на этот вопрос, описывая встречу Странника с тремя душами в Дите. Они узнают по одежде в Страннике человека из их «развращенного» города Флоренции, который во времена Данте был ареной жестокости и насилия. Сердце Странника наполнено печалью, ибо он понимает, что жестокость окружающей обстановки подвигла эти души на жестокие поступки. То же происходит в наше время с детьми, выросшими в горячих точках, — что еще они узнают? В ответ на сочувствие, появившееся на лице Странника, один из флорентинцев говорит: он надеется, что Странник сохранит связь со своей душой как ведомым источником.
Да будешь долго ты руководим, — Ответил он, — душою в теле здравом; Да светит слава по следам твоим!
Это кроткое желание затрагивает самую суть того, что происходит с душами в Дите и — шире — суть общей человеческой жестокости. Эти существа потеряли всякую связь с другими душами. Они потеряли всякую связь с высшим предназначением в жизни. Они живут только в своем биологическом «я», сосредоточенные на собственном выживании и собственных представлениях о реальных или выдуманных угрозах и опасностях.
Удивительно, что мы можем забыть о своей душе или настолько отдалиться от своего глубинного «я». Когда мы спустимся в область под Дитом, мы поймем, почему мы вредим сами себе таким способом, как разрываем узы, связывающие нас с жизнью, которая есть наше неотъемлемое право, как наша естественная любовь к жизни искажается и как мы теряем почву под ногами. Мы узнаем, как понять даже жесточайшее человеческое поведение. Мы приближаемся ко дну Ада, и Данте считает это место гораздо страшнее, чем все, что мы когда-либо видели.
ГЕРИОН. СТРАЖ КРУГА ПРЕДАТЕЛЕЙ
Когда Странник и Вергилий приближаются к
Герион — лицо предательства, тот, «кто земные отравил просторы»'. Для Данте все формы обмана, мошенничества — формы предательства: честное лицо завлекает вас, возбуждает в вас естественную симпатию, а затем манипулирует вами. Вы оказываетесь одурачены и обижены из-за собственной любящей, доверчивой природы. Мошенничество, обман рассчитаны на то, что вы хороший человек, и ваша доброта обращается против вас.
Мы все невероятно жизнеспособны: мы живем, зная, что умрем, и в процессе жизни вынуждены улаживать и обходить множество проблем — но мы никогда не обходим обман. Вы можете забыть подробности обмана, но никогда не пройдете мимо того факта, что доверие к своей любящей природе обернулось опасной ошибкой. Обман отнимает у вас ваше естественное эмоциональное неотъемлемое право существовать в любовном союзе с жизнью. Ваш настоящий статус «сотворенного существа», которое является неотделимым элементом Божественного творения, удаляется из вашего сознавания и заменяется испуганным, одиноким «я». Вы можете временно восстановить свое ощущение единства, побыв в одиночестве на природе, но как только вернетесь в мир людей, обида снова всплывет, и вы опять утратите эту связь.
Однако Вергилий не боится Гериона. Он взбирается на спину чудища и предлагает Страннику присоединиться, объясняя, что им необходимо на нем спуститься в следующий круг ада. Трепеща и онемев от мысли оказаться вблизи ядовитых когтей, Странник тем не менее повинуется своему проводнику. Вергилий, крепко прижав его, приказывает чудищу лететь вниз к бескрайнему пламени и стенаниям душ самого нижнего круга.
НЕОБХОДИМОСТЬ НАБЛЮДЕНИЯ
Вергилий знает, что этот последний спуск необходим, потому что наша духовность для настоящей жизнеспособности должна основываться на полном понимании самого плохого, что предлагает жизнь. И Странник, несмотря на сильный страх, цепляется за проводника — олицетворение его рационального «я», — ибо понимает, что проводника защищает еще более высокая форма сознания, персонифицированная в образах Беатриче, Лючии и Марии. Поэтому, даже спускаясь, Странник уже возвышается.
Мужество он черпает из ощущения связи с любящим и страстным духовным видением и с жаждой правды.
Это мужество всех тех храбрых душ семьи человеческой, которые ощущают своим долгом быть свидетелями человеческой жестокости, чтобы открыть нам глаза на мир страданий — в качестве примера можно привести людей, выживших в холокост: они пишут мемуары, чтобы навсегда осталась память; а также военных фотографов и журналистов, которые добровольно подвергают себя опасности, чтобы мы могли знать правду. Полученный нами доступ к такого рода информации небывало высок за всю историю человечества, и есть надежда, что это даст толчок многим к изучению способов избавления от адского поведения. «Воплоти в себе ту перемену, которую желаешь всему миру», — в этих простых, но прекрасных словах Ганди звучит истина.