Тропою тайн
Шрифт:
Скайлер перестала слушать, увидев, что подруга подходит к первому препятствию — стенке, обсаженной по бокам плющом и азалиями. Она искренне переживала за Микки, но вместе с тем желала, чтобы та сбила жердь, снизила темп, сделала хоть какую-нибудь ошибку, помешавшую ей занять первое место.
Господи, но как же быстро неслась Микки! Охваченные нарастающим напряжением, зрители приподнялись с мест. Солнце стояло в зените, короткая тень Микки струилась, как темный ручей, по песку арены. Она держалась на стременах, ее бриджи почти неприлично натянулись на ягодицах.
Впервые за все годы дружбы Скайлер вдруг позавидовала Микки.
Достаточно было взглянуть, как она перепрыгнула через двойной оксер, прильнув к шее коня так, что только чудом не рухнула в песок. Затем пришла очередь калитки — ограды с рекламными картонными семифутовыми бутылками пива по бокам. Скайлер могла бы поклясться, что видит пар, поднимающийся над боками Победителя. Даже водное препятствие, перед которым упрямилось столько коней, ничуть не смутило чистокровного жеребца — он буквально перелетел через него. Еще один барьер, пирамида, и…
…И конь с наездницей перемахнули через него, но перед этим на томительную долю секунды зависли в воздухе, а потом опустились на землю, выбив фонтанчики песка.
Пока Микки объезжала триумфальный круг по арене, на табло зажглось время — 28,7 секунды. Зрители разразились радостными криками, вскочили на ноги, хлопая в ладоши и размахивая программками.
Последовали выступления еще восьми наездников. Пятеро из них допустили серьезные ошибки, но ни один не побил рекорд Микки, только Йен Миллар верхом на Бит Бене приблизился к нему вплотную, пройдя маршрут за 28,9 секунды.
А потом наступила очередь Скайлер.
«Господи, прошу, только бы раз мне удалось победить Микки…»
Она провела Ченслора по кругу, приближаясь к первому препятствию. Скайлер чувствовала, как он напряжен, как готов взвиться с места от малейшего посыла. Она крепко обхватила коня ногами, ощущая дрожь собственных мышц.
Взревел сигнал.
Скайлер ударила Ченслора ногами в бока, переходя на рысь и направляясь к стенке. Конь подобрался, но в прыжке чуть не задел верхнюю жердь задней ногой. «Подбери ноги, Ченс», — безмолвно скомандовала Скайлер, подводя его к высотному барьеру.
Словно прочитав ее мысли, при следующем прыжке Ченслор сильнее поджал ноги — его колени почти коснулись груди. Он перелетел через верхнюю жердь с дюймовым запасом, и Скайлер вздохнула с облегчением.
Но только чисто пройти маршрут было недостаточно. Следовало пройти его быстро, чтобы побить рекорд Микки.
Маршрут состоял из семи прыжков, каждый из которых был труднее предыдущего. Но Ченслор ни на йоту не сбавил скорость Он переходил от одного барьера к другому, не допуская ни мелких сбоев шага, ни ошибок, не сбавляя темпа.
От солнца, запускавшего слепящие оранжевые лучи под козырек ее шлема, у Скайлер слезились глаза, но она не осмеливалась моргнуть. Предугадав, что жердь упадет на землю, Скайлер успела за долю секунды до падения перекладины приникнуть к шее Ченслора,
Пока ее жеребец устремлялся к следующему препятствию, изгороди, обсаженной лиловыми бугенвиллеями, Скайлер остро сознавала, что все мышцы ее тела напрягаются, сокращаются, словно пытаясь придать коню скорости, заставить его мчаться еще быстрее, пока он не взлетит, подобно Пегасу, и не воспарит к солнцу. Скайлер так наклонилась вперед, что грива щекотала ей щеку.
«Ну давай же… еще два барьера… только два… ты сможешь…»
Впереди показалась канава, наполненная водой. Ченслор сразу напряг все мускулы, увлекаемый скоростью, взбежал по поросшему травой пологому холму и вскоре отразился в ровной, мерцающей на свету поверхности воды.
Когда зрители взорвались аплодисментами, из горла Скайлер вырвался стон.
Почти все… осталось совсем немного…
Последняя пирамида высотой не более четырех с половиной футов. Но поскольку между первым элементом — оградой, превосходящей по высоте последующую, — и вторым конь мог сделать всего полтора шага, разбежаться для прыжка было негде. Скайлер почувствовала, как Ченслор сбавил темп. «Господи, нет… только не это… мы же почти сумели!»
Боясь, что сердце выскочит у нее из груди, дрожа всем телом от прилива адреналина, Скайлер вонзила каблуки в бока коня. «Быстрее! Черт побери, Ченс, ты должен!»
И сразу она стала невесомой, всплыла над седлом, как перышко. Земля опять ушла вниз, солнце ударило ей в глаза. Волнообразное движение конского хребта, глухой удар копыт, оставшийся позади второй элемент и приближающийся третий, последний. Скайлер вдруг заметила, что мимо проносятся размытые лица, плоские удлиненные тени мчатся под ногами коня.
Из эйфории Скайлер вывел негромкий стук копыт о дерево. На долю секунды она скорее почувствовала, чем увидела, как верхняя жердь с грохотом валится с подставки. У нее чуть не остановилось сердце. «Боже!»
Но грохот жерди она не услышала. Вместо него тишину разорвал шквал аплодисментов. Проезжая в ворота, Скайлер мельком увидела цифры на табло, а потом ее ослепили фотовспышки десятков камер и фотоаппаратов.
28,6 секунды. На десятую долю секунды меньше, чем у Микки. Она победила!
За воротами, сползая с седла на дрожащих, негнущихся ногах, Скайлер не успела подумать о том, как отнесется к ее успеху подруга, поскольку Микки вдруг налетела на нее и чуть не задушила в объятиях.
— Получилось! — Она уткнулась носом в спутанные волосы Скайлер, выбившиеся из сетки: — Я так и знала! Я знала с самого начала!
А потом Скайлер показалось, что все собравшиеся на стадионе начали хлопать ее по плечам, заключать в объятия, просить разрешения сфотографироваться с ней. Кто-то протянул Скайлер пластиковый стаканчик с чем-то горьковатым и пенистым, и она не сразу поняла, что это пиво. У нее закружилась голова. В растерянности Скайлер поднесла стакан Ченслору, и все вокруг покатились со смеху, а она чуть не ослепла от десятка ярчайших вспышек фотоаппаратов.