Тропою Верности и Веры. Акт 4
Шрифт:
— А это — не плохо? — удивился Таул, кивая на далекую башню, в которую, пущенный из-за стены, врезался большой огненный шар. Башня, впрочем, выстояла. Жидкий огонь, стекая вниз, бессильно лизал ее каменные стены, не причиняя какого-нибудь существенного вреда.
— Орды демонов под стенами нашего города — безусловно, плохо, — раздраженно признал Ларзук. — Но хуже другое. Пока они уверены, что путь на Аррит лежит только через Гаррогат, мы будем стоять до последнего. Но они в любой миг могут узнать, что есть и другой путь. Многие из нас знают о нем. Мы боимся, что они могут заставить говорить пленников. Немало наших попалось
— Другой путь?
Еще один огненный шар, упав с неба, проломил деревянную крышу сарая через дом от них. В сарае замычала обреченная скотина. Резко выступив вперед, Саида взмахнула своим посохом. На уже занимавшуюся постройку словно вылили несколько бочонков воды.
— Добрых спутников ты привел в недобрый час, — так же хмуро, но уже мягче, проговорил кузнец. — Поторопимся. Думаю, в отличие от меня, мать будет рада… что ты вернулся. О делах… поговорим после.
Глава 10
Чадящие факелы, развешанные вдоль стен, ровно как и огромные жаровни, по одной в каждом углу зала, давали достаточно света. Посреди, на возвышении из четырех ступеней, стояло высокое, украшенное золочеными черепами кресло. Широкие ступени, так же, как и трон Андариэли, были украшены черепами, но не золотыми. Пляшущие блики от факелов придавали костям багровый оттенок.
Амазонка покосилась на Деймона. Тот стоял на коленях, вцепившись обеими ладонями в ошейник, безмолвный и безучастный ко всему. У большинства пленников был не менее потерянный вид; лишь несколько глаз, горящих и дерзких, встретило ленивый взгляд Уны, показывая что эти — еще не сдались, еще не готовы склонить голову перед порождениями мрака.
Тем временем, через двери в зал входили последние служительницы Андариэли, занимая еще свободные места. Между стенами метался шепот и смешки демониц, негромко обменивавшихся новостями. Привстав на носки, Уна разглядела в первых, наиболее приближенных к ступеням трона рядах, обнаженных женщин. Сильные, крупные тела блестели, словно натертые маслом, распущенные волосы, укрывавшие плечи и спины демониц, слегка шевелились, словно тонкие, злые змеи. На запястьях некоторых Уна заметила браслеты, но в основном, те, кто стояли впереди, словно бы гордились наготой.
Рев труб, возвещающих прибытие хозяйки, заставил северянку отпрянуть, смешиваясь с толпой. Деймон чуть заметно кивнул, призывая Уну быть внимательной.
Через распахнутые двери, к трону шествовала высокая темноволосая женщина.
У Уны все замерло внутри — она видела Андариэль уже второй раз, и ей очень не хотелось, чтобы и Андариэль увидела ее. В то же самое время теперь оба они — и она и Деймон понимали, что их плану нелегко было бы осуществиться. Как бы ни старались они встать так, чтобы оказаться поближе к одной из многочисленных дверей, открывшихся во внутреннюю часть дворца, были они все-таки довольно далеко, а сами двери открывались не просто так. Из дверей вышла вооруженная охрана, которая со всех сторон окружила явившихся с добычей охотниц. Должно быть, чтобы пресекать любые попытки «добычи» к неповиновению. Паладин и амазонка с отчаянием переглянулись. Похоже было, что они влипли.
Тем временем Андариэль, прошествовав к трону, опустилась в кресло и цепким взглядом обвела ряды прибывших в ее царство новых «подданных». Деймон вообще, казалось, вознамерился из коленопреклонного положения поцеловать перед собой пол, амазонка тоже приопустила голову, стараясь, чтобы длинные светлые волосы скрыли лицо. Если Андариэль их увидит…
Андариэль увидела их.
Как смогла высшая демоница среди тысяч своих подданных разглядеть Уну — осталось неизвестным. Возможно, ей дано было видеть сущности живых людей? А может, это была случайность. Ни Уна, ни, тем более, Деймон, который не смел поднять головы, этого не поняли. Амазонка только увидела, как внезапно нечеловеческие глаза Андариэли вспыхнули, словно два угля. И эти глаза смотрели на нее. На мгновение все исчезло, исчезли стены адского замка, демоницы и души нечестивых воинов, и лишь эти страшные глаза горели для Уны, обжигая ее диким огнем…
— Все — вон, — громко и четко сказала Андариэль, делая повелительный жест рукой. — Придете, когда позову. Скот — в загон, я потом решу, что с ним делать. А вот ее, — изящная белая рука Андариэли указывала на Уну, — ко мне. Исполняйте!
Ни малейшей суматохи не вызвало приказание Хозяйки. Охотницы без слов и споро поднимали свою добычу и уводили куда-то, судя по всему, в загадочный «загон». Стражницы, те, что поближе, окружили Уну и оказавшегося бесхозным Деймона, которого никто никуда не увел. Получив утвердительный кивок госпожи, демоницы поставили паладина перед очи Андариэли рядом с амазонкой.
Андариэль коротким взглядом окинула Деймона и глаза ее расширились от изумления. С явным усилием оторвавшись от разглядывания его лица, она обратилась к Уне. Голос ее звучал словно бы со стороны. Несмотря на вполне человеческую оболочку, амазонке уже довелось видеть то, что скрывалось под ней, и вид Андариэли вызвал у нее внезапное и настолько сильное омерзение, что женщину-воина едва не вырвало на пол.
— Смелости тебе не занимать, амазонка Уна, любовница паладина Искандера, бывшего эмиссара Света, — наконец, заговорила Андариэль.
Уна промолчала.
— А ты еще смелее, Изуал, бывший эмиссар Света, — продолжала демоница, обращаясь уже к Деймону. Амазонка подозревала, что паладин назвался для нее чужим именем, поэтому даже не повернула головы. — В свое время наши судьбы — ваши и моя — переплетались очень тесно, но встречи эти не доставили мне удовольствия. Скажите, зачем вы оба пожаловали ко мне?
Северянка выпрямилась, подняла голову, отвечая властительнице крепости уверенным, полным холодной сдержанности взором. Теперь, когда их секрет раскрыли, не было нужды скрывать ни себя, ни свои цели.
— Я пришла за паладином Искандером, — сказала Уна, глядя в темные, сияющие злым торжеством глаза Андариэли. — Если он жив — я готова биться за его душу. Если умер — отдай мне его тело.
Демоница улыбнулась; тонко, со скрытой издевкой, но так, чтобы это не укрылось от амазонки и ей спутника. Деймон, или Изуал, как назвала его Андариэль, стоял бок о бок с нею, и если доведись им биться, спасая собственные жизни, Уна хотела бы, чтобы этот мужчина находился рядом.
— Так-так-так, — насмешливо протянула кровавая хозяйка города, окидывая северянку оценивающим взглядом. Откинувшись на спинку трона, Андариэль поставила локоть на подлокотник, и подперла голову точеной кистью. — Явилась ко мне, сама, горя жаждой мести…Ты смелая женщина, Уна, дочь берегового племени, но ты глупа!