Троя. Падение царей
Шрифт:
Это было странно – снова находиться в Трое. Теперь война казалась очень далекой, смерть Халисии – темным ночным кошмаром, нереальным и причудливым.
Когда Геликаон проснулся этим утром, он почувствовал рядом с собой чье-то теплое мягкое тельце. За мгновение перед тем, как проснуться окончательно, он уверил себя, что откроет глаза и увидит Халисию. Вместо этого он увидел Декса: тот спал, засунув в рот большой палец и положив голову на отцовское плечо.
Геликаон погладил светлые волосы, откинув их со лба мальчика. Декс открыл глаза и тут же снова уснул.
Встав с постели, Геликаон оделся, выбрав белую тунику, расшитую золотыми нитями, и широкий пояс с рельефными золотыми листьями. Он чувствовал себя неловко в таком пышном наряде, но как раз такое облачение подходило для встречи с Приамом. Под конец Геликаон взял кинжал в ножнах и засунул его за пояс. Было маловероятно, что здесь, на улицах Трои, появятся наемные убийцы, – маловероятно, но не невозможно.
В более счастливые дни Геликаон ходил по этим улицам в компании Гектора и его братьев Антифона и Агатона. То были дни невинности, когда будущее сулило чудеса. Именно на этих улицах десять лет назад Гектор спорил о достоинствах и недостатках брака, заключенного только по любви.
– Да зачем тебе желать такого брака? – спросил Гектор. – Все поступки царевича обязаны укреплять его царство. Значит, жена должна принести тебе щедрое приданое, земли или союз с царством ее отца. После этого царевич может найти любовь там, где пожелает.
– Я не согласен, – ответил Геликаон в тот далекий день. – Одиссей любит свою жену, и он счастлив. Видел бы ты их вместе, Гектор. Ты бы в один миг изменил свои взгляды. Одиссей говорит, что жизнь без Пенелопы была бы как земля без солнечного света. Я хочу, чтобы жена принесла мне такое же счастье.
– Надеюсь, ты найдешь ее, мой друг, – ответил Гектор.
И он нашел. Он нашел женщину, о которой мечтал.
«И какова же ирония судьбы, – подумал он, – что именно Гектор женился на ней!»
Геликаон задержался, чтобы осмотреть драгоценности, выставленные на продажу каким-то египтянином, и торговец – пожилой, стройный, темнокожий человек с выкрашенными хной волосами и бородой – немедленно приветствовал его.
– Ты не найдешь лучших, господин. Не найдешь во всем городе.
Торговец поднял тяжелую янтарную брошь, украшенную золотой проволокой.
– Шестнадцать серебряных колец, господин. Хорошая сделка.
– Прошлым летом в Египте, – заметил Геликаон, – за шестнадцать серебряных колец можно было купить мешок таких побрякушек.
– Может быть, господин, – ответил египтянин, сощурив темные глаза, – но, поскольку теперь торговля с Египтом прервана, кто знает, сколько сейчас можно выручить за янтарь?
– Мудрые слова, – согласился Геликаон, оглядев рыночную площадь. – Теперь здесь меньше прилавков, чем, помнится, было во время моего прошлого приезда.
– Кое-кто покинул город, – сказал торговец. – Думаю, еще многие последуют их примеру. Мой брат упаковал свои товары, как только был вырыт защитный ров. Рановато, сказал бы я.
Но он всегда был робким. А теперь говорят, что будет возведена стена для защиты нижнего города. Если это правда, я отправлюсь вслед за братом.
– Интересный довод, – заметил Геликаон с улыбкой. – Ты останешься лишь до тех пор, пока нижний город будет плохо защищен?
Торговец захихикал.
– Приам – хороший царь. Но, надо сказать, он бережливо относится к своим богатствам. Если теперь он одобрил дорогостоящую постройку стены вокруг нижнего города, то лишь потому, что не может помешать микенцам прийти на эти земли. Что ж, я проходил через руины городов, разграбленных микенцами. Я не буду сидеть и ждать, чтобы увидеть такое снова.
Геликаон кивнул.
– Я вижу в твоих словах логику, но наверняка еще больше торговцев покинут город, если Приам не построит стены, чтобы их защитить?
– Да. Кто бы хотел быть царем, а?
Взгляд Геликаона привлек янтарный кулон, на котором художник изобразил богиню Артемиду с натянутым луком. Богиня напомнила ему Андромаху – как та стояла на балконе мегарона Приама, спокойно всаживая стрелы в нападающих микенцев.
Подняв украшение, Геликаон получше его рассмотрел: кулон был прекрасно вырезан.
– У тебя отменный вкус на драгоценности, господин, – сказал египтянин, немедленно снова перейдя на язык торгаша, – потому что ты выбрал гордость моей коллекции.
Он хотел продолжить, но Геликаон его перебил:
– Прежде чем ты начнешь свою речь, позволь сказать, что сегодня я не в настроении торговаться. Поэтому вот что мы сделаем. Ты назовешь свою цену. Если мне понравится цена, я немедленно ее заплачу. Если она мне не понравится, я кину эту безделушку обратно на прилавок и уйду. А теперь… Назови свою цену.
Старый торговец облизнул губы и почесал подбородок, выйдя из-за прилавка и явно глубоко задумавшись. Геликаон стоял молча, а торговец рассматривал его.
– Двадцать серебряных колец, – наконец проговорил египтянин.
– Я согласен, – с улыбкой ответил Геликаон. – Ты умный человек. Как тебя зовут?
– Тобиос.
– Ты хетт?
Торговец пожал плечами.
– Полагаю, это зависит от того, кто задает вопрос. За землю, где я родился, идет жестокий спор. Фараоны сказали бы, что я грязный хетт-пустынник, но земля эта сейчас находится под властью императора Хаттусилиса, хетта. Следовательно, теперь я считаюсь грязным египтянином-пустынником. Жизнь моего народа всегда была сложной.