Троя. Падение царей
Шрифт:
Днем ворота частокола были открыты, чтобы торговцы могли доставить свои тележки вниз, на берег, и забрать рыбу, пойманную рыбаками. На ночь ворота закрывались, и укрепления караулили часовые.
Этой ночью двое часовых в назначенное время сменили своих усталых товарищей. Одним из заступивших на пост часовых был Цефас, считавший себя умным человеком, чьи многочисленные таланты командиры не замечают из зависти к его превосходству. Вторым был юноша, которого Цефас взял под свое крыло. Мальчик восхищался им, а Цефасу не хватало возможности насладиться чьим-либо восхищением.
Сегодня ночью Цефас был утомлен. Он провел день в Трое, сопровождая юнца в бордель, который посещали воины. Там они выпили вина и потратили все имевшиеся у мальчика кольца. Когда они вернулись к частоколу, Цефас пообещал вернуть все потраченное, сыграв в бабки. Поэтому вместо отдыха всю ночь играл. Сперва ему не везло, но потом удача повернулась к нему лицом, и он вернулся с триумфом, с пухлым мешочком колец на поясе.
Мальчик наблюдал за игрой.
– Ты был потрясающим, – сказал он Цефасу. Потом зевнул. – Я так устал.
– Не беспокойся, парень, я устроил нам предрассветную смену. И тогда мы сможем поспать.
– Мы не можем спать на посту, – тревожно сказал мальчик.
Цефас покачал головой при виде такой наивности.
– Тебе надо многое узнать о жизни воина. Не беспокойся.
Держись меня, и я тебя научу.
Теперь, стоя на укреплениях, Цефас ждал, наблюдая за дверью домика командиров.
– Спорим на медное кольцо, он выйдет, прежде чем ты успеешь досчитать до двадцати, – предложил он.
– У меня не осталось колец.
– Все равно уже поздно спорить, – сказал Цефас с улыбкой.
Дверь внизу открылась, и из нее вышел командир, надевая бронзовый шлем. Он пересек открытое пространство и взобрался по узким деревянным ступеням.
– Холодная ночь, – сказал он.
– Да, командир.
Командир посмотрел в сторону моря.
– Сегодня ночью сильный туман, – он глубоко вздохнул. – Смотри хорошенько, Цефас.
– Да, господин.
«Смотри хорошенько!» Да единственное, что двигалось в темноте, – это грызуны.
Все это было пустой тратой времени. Если микенцы и придут, они поплывут в Троянскую бухту и обложат город. Любой, обладающий стратегическим умом, это понимал.
– Молодец, – сказал командир, повернулся и начал спускаться по ступенькам.
Цефас наблюдал за ним до тех пор, пока тот не закрыл за собой дверь.
– Ну вот, он отправился на боковую, – сказал Цефас юноше. – Давай, ляг и отдохни.
– Ты уверен?
– Он больше не придет. Он никогда больше не приходит. Он уже дрыхнет.
– Что ж, я устал.
– Так заваливайся, парень. Мы покемарим и проснемся задолго до того, как тут кто-нибудь появится. Не беспокойся. Я чутко сплю. При первом же звуке или движении я проснусь в полной боевой готовности. Как-никак, я уже двадцать лет воин.
Мальчик вытянулся на деревянном полу. Цефас в последний раз взглянул на пустой берег и сел, прислонившись спиной к частоколу. Потом закрыл глаза.
Ахилл стоял на носу флагманского корабля, когда флот захватчиков при свете звезд скользил по водам бухты Геракла. Одетый в темную тунику, с двумя мечами у бедра, Ахилл прислонился к борту и глядел в туман, чтобы не пропустить вражеских галер, которые могли охранять бухту.
Но он увидел только маленькую рыбачью лодку и старого рыбака, забрасывавшего сеть. Рыбак поднял глаза, когда галеры начали скользить мимо, потом вернулся к работе. У старика был усталый вид.
Несколько воинов подняли луки.
– Оставьте его, – велел Ахилл. – Он не опасен.
Галера продолжала плыть.
Щитоносец Ахилла Патрокл подошел и встал рядом с ним.
– Дарданских судов не видно, – сказала светловолосый воин. – Падали звезды – я думаю, боги на нашей стороне.
– Может быть, – ответил Ахилл, – но я скорее полагался бы на силу собственных рук.
Еще один воин явился на нос – приземистый бритоголовый Тибио. Как всегда перед битвой, он заплел свою длинную рыжую бороду в косу.
– Ты не должен рисковать собой, мой царь, – сказал он. – Не рискуй собой при взятии маленького укрепления.
– Думаешь, я спрячусь на корабле?
– Речь не о том, Ахилл, – заспорил Тибио. – Одна метко направленная стрела – и у нас не станет царя.
– Этот довод применим к любой битве, – ответил Ахилл. – Агамемнон хочет, чтобы сперва было взято маленькое укрепление и захвачен летний дворец. Он поручил это мне и моим мирмидонцам. Такое поручение – честь. Какой царь разрешит своим людям рисковать, если сам он не готов к риску?
Тибио захихикал.
– Что-то я не вижу здесь с нами Агамемнона. Или Идоменея. Не вижу даже Одиссея.
– Все они уже в пути, – сказал Ахилл. – И ни один из них не страдает недостатком храбрости. Особенно Одиссей, – он улыбнулся. – Я видел его на Итаке, спасающим свою жену. Такое зрелище не скоро забудешь.
Патрокл наклонился к нему.
– Еще одна битва, в которой ты не должен был принимать участие. Клянусь богами, Ахилл, это было безумием.