Троя. Повелитель Серебряного лука
Шрифт:
– Нет.
– Микенцы отступали. Небывалый случай! Они перебрались через мост, но враг преследовал их. Аргуриос остановился на мосту и задержал их. Они нападали на него по одному, но он победил каждого посланного ими воина.
– Почему они не бросились на него все одновременно? Один человек не смог бы их всех остановить?
– Думаю, да. Возможно, они уважали его храбрость. Возможно, хотели испытать себя. Я не знаю.
– Спасибо тебе, Полидорус, – сказала девушка. – Теперь ты должен идти и найти этот подарок.
Он поклонился и повернулся, чтобы идти. Поддавшись импульсу, Лаодика потянулась и дотронулась до его руки. Молодой воин удивился.
– Иди к серебряных дел мастеру, – улыбнулась она. – Скажи ему, что тебя послала я. Выбери прекрасную статую и вели ему прийти за платой ко мне.
– Спасибо. Я… не знаю, что сказать.
– Тогда ничего не говори, Полидорус, – велела она ему.
Этим вечером Лаодика прошлась до дома Змеи под предлогом, что ей нужно взять еще лекарств для Гекубы. На самом деле, она гуляла, пока не заметила Аргуриоса. Он колол дрова. Она стояла в тени деревьев и наблюдала за ним. Микенец набрал вес, его движения были плавными и грациозными, топор поднимался и опускался, четко разрубая дерево.
Девушка постояла немного, пытаясь придумать, что ему сказать. Лаодика пожалела, что не надела более яркое платье и подвеску с большим сапфиром. Это украшение нравилось всем. Но девушка вернулась из мира фантазии в мрачную действительность, и у нее упало сердце. «Ты – простушка», – сказала она себе. Золото и прекрасные украшения не смогут это исправить. И ты хочешь выставить себя в глупом свете.
Повернувшись, Лаодика решила вернуться во дворец, но она не успела сделать несколько шагов, как ее увидел Махаон. Он низко поклонился.
– Я не знал, что вы здесь, Лаодика, – сказал он. – Состояние вашей матери ухудшилось?
– Нет. Я просто… гуляю, – ответила она, покраснев.
Он бросил взгляд туда, где все еще работал Аргуриос.
– Его выздоровление удивляет меня, – сказал он. – Дыхание микенца восстанавливается, а сила возвращается невероятно быстро. Хоть бы все мои пациенты демонстрировали такую решительность. Как дела, Аргуриос? – закричал Махаон.
Микенец воткнул топор в поленницу, повернулся и пошел по траве к ним. Лаодика постаралась дышать нормально, но ее чувство страха росло.
– Приветствую, госпожа, – сказал Аргуриос.
– И я тебя, воин, – сказала она. – Я вижу, что ты почти выздоровел.
– Да, я снова чувствую свою силу.
Воцарилось молчание.
– О, – понимающе улыбнулся Махаон, – мне нужно проведать моих пациентов. Поклонившись еще раз, лекарь ушел.
Лаодика стояла, не зная, что сказать. Она посмотрела на Аргуриоса. Его щеки были гладко выбриты, а борода приведена в порядок.
– Прекрасный день, – заметила девушка. – Для этого времени года, я имею в виду. Голубое небо было затянуто облаками, но в эту секунду показалось солнце.
– Я рад, что вы пришли, – внезапно сказал микенец. – Я думал о вас постоянно, – добавил он смущенно с пылким взглядом.
В этот момент смущение Лаодики исчезло, и она успокоилась. Девушка заметила, что неловкость Аргуриос нарастает.
– Я никогда не умел разговаривать с женщинами, – признался он.
– Возможно, тебе захочется немного прогуляться на солнышке. Но сначала я бы посоветовала тебе надеть рубашку.
Они прошли по саду и спустились в нижний город. Аргу-риос говорил немного, но его молчание не беспокоило девушку. Наконец, они сели на каменную скамейку у стены. Оглянувшись назад, Лаодика увидела, что за ними идут два человека, которые теперь сидели на стене немного вдалеке.
– Ты знаешь этих людей? – спросила она, показав на этих людей Аргуриосу.
Выражение его лица стало мрачным.
– Их нанял Геликаон, чтобы защищать меня. Еще есть и другие, которые приходят ночью и стоят под деревьями.
– Это был хороший поступок с его стороны.
– Хороший!
– Почему это тебя так злит?
– Геликаон не друг мне. Я не хочу быть обязанным этому человеку. – Он посмотрел на своих охранников. – Любой мало-мало обученный микенский боец мог бы разбросать их за секунду.
– Ты гордишься своим народом.
– Мы сильные и бесстрашные. Да, я горжусь своим народом». Группа женщин с пустыми ведрами подошли к колодцу. Лаодика и Аргуриос ушли, поднявшись вверх по склону к Шеанским воротам. Пройдя через город, они поднялись на укрепления большой стены и прогулялись вдоль крепостного вала.
– Почему тебя отправили в изгнание? – спросила Лаодика.
Он пожал плечами.
– Меня оболгали, и этой лжи поверили. Я сам не очень это понимаю. При дворе есть люди с медовыми языками. Они наполнили уши царя лестью. Со старым царем я мог бы поговорить. Атрей был воином, борцом. С ним можно было сидеть у костра, как с простым воином.
Опять повисло молчание, но оно не беспокоило Лаодику, которая наслаждалась компании воина. Аргуриос начал все больше нервничать.
– Я никогда не знал, как разговаривать с женщинами, – неловко признался он. – Я не знаю, что их интересует. Сейчас мне хотелось бы это знать.
Девушка засмеялась.
– Жизнь, – улыбнулась она ему. – Рождение и рост. Растения, которые цветут и увядают, время года, которое приносит дождь или солнце. Одежда, которая, как зеркало, отражает красоту окружающего мира – голубизну неба, зелень травы, золото солнца. Но больше всего нас интересуют люди. Их жизнь и мечты. У тебя есть семья в Микенах?
– Нет. Мои родители умерли много лет назад.
– А дома тебя не ждет жена?
– Нет.
Лаодика снова замолчала. Она посмотрела на бухту. Кроме рыбачьих лодок, появились еще несколько кораблей.
– Ты вел себя очень опрометчиво с Диосом, – сказала она.
– Мне не понравилось, как он разговаривал с тобой, – ответил микенец, Лаодика увидела гнев в его глазах.
Солнце низко стояло в небе, и девушка повернулась к Ар-гуриосу
– Я должна возвращаться во дворец, – сказала она.