Троянская война
Шрифт:
Далеко отбежали они, и благополучно зашли в город простые троянцы, о которых забыл Ахилл. Убедившись, что больше его помощь не нужна, лже-Агенор развернулся и вернул свой истинный образ.
– Аполлон!
– сказал, словно сплюнул, Пелид.
– Наконец-то узнал!
– бог улыбнулся, - а то все бежишь и бежишь. Если со стороны посмотреть, то забавно выходит: смертный гонит олимпийца. Кстати, ты так увлекся, что, похоже, совсем забыл о троянцах, а они уже скрылись в городе.
Одураченный Ахилл от еле сдерживаемого гнева стал покрываться красными пятнами, и казалось, что сейчас кинется он на бога. Однако благоразумие все же победило, и он, опустив копье, лишь огрызнулся:
– Ты самый вредный среди богов! Если б ты не одурачил меня, много бы еще троянцев осталось лежать в пыли. Лишил ты меня славы! Благо нет нужды тебе опасаться мести за такой поступок!
Развернувшись, быстро побежал Ахилл к Скейским воротам Трои, надеясь, что еще хоть кто-то остался за городской чертой.
И действительно, один человек остался за воротами, словно колеблясь, спасаться или принять бой. Знакомый до боли и узнаваемый даже с такого расстояния доспех, надетый на троянце, заставил Ахилла по-звериному зарычать от злости и броситься вперед. Ведь там стоял Гектор, убийца его сердечного друга!
Со стены заметили приближающегося полубога и стали кричать Гектору, зовя его внутрь. Сам Приам, вскочив с трона, звал сына, но тот уже принял решение.
Молча ждал он приближающегося Ахилла, чтобы решить их многолетний спор. Чувствовал он себя в ответе за погибших сегодня сограждан, ведь не послушал он Пулидаманта, который оказался прав. Никто бы не упрекнул Гектора в поражении, но сам он себя в своих мыслях уж обвинил, и поэтому хотел загладить свою вину, сразившись с Ахиллом.
Вот все ближе и ближе Ахилл, и кроваво сияет солнце на меди его доспехов, словно предсказывая кровопролитие. Увидев лицо врага, дрогнуло сердце Гектора, и бросился он бежать прочь.
Пробежали они по дороге вдоль городской стены. Несколько раз пытался царевич найти укрытие около городских ворот, где могли бы его прикрыть лучники со стены, но каждый раз Пелид отрезал путь врагу и гнал его на равнину.
Долго длилась эта погоня, и равны были силы воинов, не мог один убежать, а второй - догнать. Петлял троянец между прудами и холмами, стремясь прорваться к воротам, а ахеец не давал ему это сделать. Так и мчались они между Троей и ахейским войском, которое, не вмешиваясь, наблюдало за героями, ожидая исхода этого противостояния.
Неизвестно, чем закончилось бы дело, но пришла на помощь Ахиллу Афина. Приказала она своему подопечному остановиться и отдохнуть, а потом поспешила к сыну Приама. Приняв облик его брата Деифоба, явилась она Гектору и предложила вместе сразиться с Ахиллом.
Обрадовался царевич помощи и прекратил свой бег.
– Всегда мы были дружны, а сегодня я тебя еще больше начал уважать, ведь ты единственный рискнул выйти за стену, чтобы помочь мне!
– обратился он к мнимому брату, а тот предложил:
– Давай вместе нападем на Ахилла, не жалея копий!
Повела Афина ничего не подозревающего Гектора за собой на смерть. Вот сошлись два непобедимых воина вплотную, и предложил благородный Гектор до схватки договориться о том, что победитель не будет глумиться над телом проигравшего, а отдаст его близким.
– Если даст мне Зевс победу, я возьму себе только твои доспехи, а тело отдам ахейцам, чтобы они с честью похоронили тебя. Поступи и ты так же.
Однако не до чести было грезившему о мести Ахиллу, и с усмешкой отказал он, заявив, что между волками и овцами не бывает договоров.
Первым метнул копье Ахилл, но сумел уклониться Гектор и, просвистев мимо, копье вонзилось в землю. Незаметно от Гектора вынула Афина копье и перенесла его обратно к Пелиду.
Метнул свое копье троянец, но отбил его щитом Ахилл. Тогда протянул назад руку царевич, ожидая, что брат подаст ему новое копье, но никого за спиной не оказалось. Зато проявилась рядом с сыном Фетиды Афина и подала тому пику. Горько усмехнулся Гектор, поняв, что сыграла с ним злую шутку богиня.
Вынул он меч и кинулся на врага, стремясь сократить дистанцию, чтобы можно было достать врага мечем. Ахилл, прикрыв грудь своим непробиваемым щитом, бросился навстречу, выставив длинное копье вперед. Смертоносной змеей метнулось острие пики и вонзилось в горло Гектору. Захлебываясь кровью, рухнул тот на спину. Так с помощью обмана был сражен непобедимый в честном бою Гектор, надежда троянцев.
Закричал от радости Ахилл и принялся насмехаться, говоря:
– Ты думал, что убив Патрокла, сможешь уцелеть? Не боялся моей мести? Глупец! Собаки и птицы сожрут твой труп, а Патрокла с честью похоронят ахейцы.
Собрав последние силы, приподнялся Гектор и просил не глумиться над его телом, а пусть и за выкуп, вернуть родным. Боялся герой, что если останется он без должного погребения, то не найдет вовек покоя его душа и будет скитаться призраком по земле. Но глух был к просьбам победитель. Наклонившись к умирающему, он еще раз пообещал скормить того собакам.
Подбежали к Ахиллу ахейцы и радостно поздравляли его с победой, а когда снял герой доспехи с поверженного царевича, стали греки бить копьями в неподвижное тело. Десятки ударов нанесли они, мстя за свой былой страх перед храбрым троянцем.
Ахилл же проколол ноги Гектора между лодыжкой и пяткой и, пропустив кожаный ремешок, привязал тело к своей колеснице, а затем погнал коней к своему лагерю. Быстро мчалась колесница, и следом, бьясь головой о неровности земли, волочилось тело того, кто еще вчера одним своим видом внушал ужас ахейцам.
Горе охватило видевших это со стены троянцев. Забыв о величавости, выл седой Приам. Упав на землю, зарыдала мать Гектора, и подхватили ее рыдание все женщины города.
Андромаха ничего не знала о судьбе мужа и, ожидая его, приказала служанкам нагреть воды для ванны, чтобы вернувшись, мог он омыться. Сама же ткала. Когда раздался горестный крик, тревогой сжалось ее сердце, и побежала она к городской стене, узнать, чем вызван этот горестный вопль.
Уже поднимаясь на башню и видя как отводят воины глаза, догадалась она, кто погиб. И вот вышла она на вершину и увидела, как мчится колесница Ахилла, волоча страшный груз. От нестерпимого горя потеряла она сознание и не видела, как ликовал враг.