Тройка без тройки
Шрифт:
Коля натянул второй ботинок, несколько раз подпрыгнул, потом занес ногу назад и с силой выбросил ее вперед, делая вид, что ударяет по мячу. Ботинок сорвался с ноги, пронесся сначала мимо морды Маришки, которая взвизгнула и вскочила на лапы, взметнув кучу пыли, потом пролетел мимо Тани и Вали и со всего размаху упал в грудь входящего в гараж Сережки.
— Кто это хамит?! — крикнул он и стал стряхивать с голубой только что отутюженной рубашки пыль, оставленную на ней грязным ботинком. — Вот как дам, так будете знать!..
Он вгляделся в темноту и только сейчас заметил, что стоит рядом
— Какие-то дикари! Нельзя ни в чем хорошем сюда показаться!.. Никакого понятия у них нет.
Наташа решительно двинулась к двери.
— Пойдем, Танька!
Но сейчас не двигалась с места Таня.
Этот красивый самоуверенный Сережка всегда ей нравился. Он совсем не походил на остальных мальчишек. Он был почти одних лет с ними, но, уйдя из шестого класса школы, уже работал осветителем в театре. Держался совсем как взрослый, всегда хорошо, со вкусом одевался. Не было у него этих диких манер и привычек — гонять с гиканьем по двору мяч, не пропускать ни одной новой кинокартины, гоготать по каждому дурацкому поводу, затевать драки, лезть друг на друга с кулаками — одним словом, всего того, что никак не вытравишь у брата, у этого грубияна Васьки и вообще у всех мальчишек.
— Идем же, — потянула ее за руку Наташа.
Но Таня с необычайной заинтересованностью наклонилась к Коле, который снова вдевал ногу в злополучный ботинок.
— Неужели так велики? А ты набей чего-нибудь в него… Тряпок набей… Вон пакля есть…
Она даже подошла к настенной полке, выдернула оттуда кусок пакли и всунула его в Колину руку.
— Юрка, давай скорей! — приказал Сережка. — Я достал таких голубей, высшим классом пройдут! А вы, девочки, что здесь делаете?
— Ничего, — отрезала Наташа и потянула Таню к выходу.
В это время дверь широко распахнулась, и в гараж вбежал Агей.
Вася сорвался с места так стремительно, что с полки на землю с грохотом полетело ведро.
— Агей, стоп! — закричал он. — Говори только кодом. Здесь посторонние!
Наташа подняла с пола ведро и поставила его на место. Сказала обиженно:
— Мы уже стали посторонними, Таня! С каких это пор?
— Агей, не обращай внимания! Кодируй!
— Дипорекпоторпошапо напо мепостепо, — скороговоркой произнес мальчик.
— И между прочим, я уже расшифровала ваш глупый код, — все еще рассерженно заявила Наташа. — Ты понимаешь, Таня, надо откинуть слог «по», и все будет ясно: «Директорша на месте». Правда, Агей? Только почему ты взял слог «по»? Ведь у вас по четным числам надо прибавлять «ли».
Агей с укоризной посмотрел на Наташу: ну, ничего нельзя доверять этой девчонке, а ведь давала честное слово, что никогда не проболтается. Потом, сочтя свои обязанности дипкурьера выполненными, он отошел в сторону и пристроился на нижней перекладине лестницы.
— Глупые мальчишки! — презрительно сказала Таня.
— Ты, Танечка, покрепче их, — со смехом посоветовал Сережка. — С ними только так и можно… А ты, Юрка, давай шевелись. Замечательные голуби, цены им нет! Пойдем покажу… И вы, девочки, пойдемте, нечего в этой грязище сидеть. И не забудьте здесь Маришку.
Сережка подхватил под руку Таню и, направляясь к выходу, запел вполголоса: «Летите, голуби, летите…»
— И нам, Коля, пора, — сказал, подымаясь с места, Вася.
Во дворе было пасмурно, но после гаража дневной свет казался особенно ярким, воздух особенно свежим.
На скамейке, неподалеку от ворот сидел Володя и глазел по сторонам. Ребята подошли к нему.
— Ну что, Илья Ефимыч, как твои панно и акварели? — насмешливо спросил его Сережка.
— Почему Илья Ефимович? — удивился Коля.
— Илья Ефимович Репин — великий русский художник, — назидательно пояснил Сережка. — Вам пора бы это знать, юнцы… Хотя, правда, у вас молоко на губах еще не просохло…
— Ты лучше скажи, — перебил его Володя, — просох твой пиджак после дождя или нет?
— Почему ему надо сохнуть? Он не был мокрым.
— Рассказывай! Мы видели тебя, когда ты стоял под дождем вместе с Юркой. Возле служебного входа театра. Два-три дня назад…
Сергей наморщил лоб:
— Это перед началом спектакля? Когда я к Юрке вышел?
— Да, да! — рассмеялся Володя. — Он тебе еще деньги отдавал.
— А! Вспомнил!.. Я Юрке деньги одолжил. Давно уже. И немаленькую суммочку. Он все не отдавал мне, а вот тогда, когда дождь был, принес наконец. Прямо в театр, чудак какой…
Он выразительно посмотрел на Юрку:
— Месяца два не отдавал?.. Так?
Юрка тихонько присвистнул:
— О чем разговор, расплатился уже… Ну, идем, показывай.
Он снова присвистнул, заложил руки в карман и быстро зашагал в сторону. За ним следом пошел Сережка.
Таня повернулась к брату:
— Ты готов был наговорить всякой чепухи. Язык у тебя!.. И вообще все вы… Что вы все нападаете на Сережу?.. Где только можно…
— Да кто его трогает!.. — обозлился Вася. — Если хочешь знать, так он… Одним словом, насчет Сережки у нас свое мнение…
Вася терпит неудачу
Детский городок кондитерской фабрики расположен в сквере, напротив картонажного цеха. Когда-то здесь был сад, принадлежавший владельцу фабрики. Старые рабочие хорошо помнили двух его девочек, одетых в кружевные платьица и играющих в серсо под присмотром гувернантки на аллеях этого сада. А сейчас здесь — детский городок, где отдыхают и развлекаются сотни детей рабочих и служащих. Забор вокруг всей территории городка окрашен веселой зеленой краской, за ним виднелись расходящиеся лучами дорожки, посыпанные желтым песком… Но городок был еще закрыт. Торжественное открытие состоится только в воскресенье.