Тройная игра афериста
Шрифт:
– Накинь и не нервничай. Домой тебе нельзя. Найдут. Уехать - нет с собой ни денег, ни документов. Да и не успеем: они перекроют вокзал и аэропорт. В милицию опасно, у них наверняка там есть связи.
Я думал вслух. Появившееся сзади черное БМВ подстегнуло меня к дальнейшим действиям, которые хоть и не отличались логикой, но могли принести положительный результат. По крайней мере, как показали дальнейшие события, для банды они оказались совершенно неожиданными. В той же степени, что и для меня. Я действовал по
По-прежнему держа девчонку за руку, я устремился в зоозал. Проводящие вечернюю уборку рабочие уставились на меня с изумлением. Моя спутница в пиджаке, свисающем с нее, как с вешалки, с торчащей из-под него короткой комбинацией производила своеобразное впечатление. Звук остановившейся около зверинца машины не давал мне медлить. Я проскочил к слонихе, грозно протянувшей ко мне хобот - она явно была не в духе, - оббежал слоновник сбоку, таща за собой Люсю.
Когда мы с Сашей были в зверинце, вожатый рассказывал, что эта слониха очень опасна, убила помощника дрессировщика, ее держат в слоновнике привязанной за ногу на толстой цепи, что даже он убирает и кормит ее с опаской, стараясь не подходить слишком близко.
Сзади слоновника была маленькая дверка. Я приоткрыл ее. Дверка вела в запасной отсек слоновника. Там лежали лопаты, скребки. Было видно, что из основного слоновника тянется цепь, захлестнутая в запасном помещении за мощную сварную скобу. Цепь была пристегнута к этой скобе висячим замком.
У меня не было времени проверять свое умение вскрывать замки. Я взял короткий ломик, лежавший рядом с лопатами, вставил его в дужку, резко повернул. Замок треснул, страховочная цепь ослабла.
Я выглянул из-за слоновника. Трое бандюг приближались к слоновозу. Руки они держали за пазухами. Впереди шел тот, в гражданском. На его роже были ясно видны нехорошие намерения.
– Сядь тут, в углу, - шепнул я Люсе, - никуда не выходи, вообще не высовывайся - они вооружены. Жди меня тут! Я механическим движением взял пиджак, оставив ее в одной комбинации, просунул руки в рукава, застегнулся. Потом сжал лом в правой руке, осторожно сделал пару шагов к основному выходу, врезал слониху по хоботу ломом, который так и не выпустил из рук. Слониха ошарашено отступила назад, задрала хобот и яростно затрубила. Потом дернулась вперед, надеясь меня достать. И тут почувствовал, что ничто больше не держит ее за ногу.
Она удивленно повернула носатую голову, недоверчиво подергала задней ногой, проверяя крепление цепи, и, убедившись, что цепь не закреплена, пошла в зоозал, победно трубя задранным хоботом. Сержант выволок было пистолет, но даже до его тупой башки дошло, что с пистолетом на слонов не охотятся. Слониха же, увидев на своем пути трех незнакомых типов, разгневалась еще больше. Тем более, что я, её обидчик, исчез из ее поля зрения, смылся назад, к маленькой дверке, где, сжавшись
Она еще выше подняла хобот, пригнула голову с желтыми бивнями, перешла на рысь.
Рысь слона выглядит уморительно, но скорость этих, с виду неуклюжих животных, приличная. Мои преследователи развернулись и с места набрали еще более приличную скорость. Я наблюдал за ними, приоткрыв от удовольствия и восторга рот.
Когда слониха поравнялись с воротами входа, великолепная тройка уже садилась в БМВ; Движок молчал, шофер еще не видел слониху.
Калитка для людей узкая, а решетчатые ворота были закрыты и вызвали у слонихи раздражение: она проверила их хоботом и толкнула грудью.
Пять тонн живой массы оказались для металлического сооружения слишком сильным испытанием - ворота упали в сторону улицы и аккуратно накрыли машину. Если для слонихи эти злосчастные ворота были игрушкой,то импортный БМВ стал игрушкой для ворот. Черная кpыша вмялась, дверцы, крякнув, нелепо выгнулись наружу.
Из машины раздался многоголосый крик, который перешел в бульканье, когда слониха шагнула на металл ворот, как на трап. Но она поставила пока только передние ноги. Шагнув еще, она утвердила на импровизированном трапе задние. Бульканье перешло в хрип.
Я выскользнул в общей суматохе из зверинца. Уже подкатила скорая. Слышались завывания пожарных сирен. И точно, несколько оранжевых машин вылетели из-за угла, разворачиваясь в цепь. Вдали слышались крики, надо думать - слониха на свободе не теряла зря времени. Ну, это дело пожарных. Всю жизнь будут вспоминать, как боролись не с огнем, а слоном. Меня больше интересовал разговор медиков.
– Этих двоих просто бросьте на пол, им уже не поможешь. Шофера грузите осторожно, у него черепное. А с этим я еще позанимаюсь, попробую запустить сердце.
Услышав, как врач зло выругался и бессильно отступился от третьего потерпевшего, я вздохнул облегченно. Три трупа - это меня вполне устраивало. Несомненно, они получили команду разыскать меня хоть под землей, так что немного времени, пока их хватятся, у меня было в запасе. На миг мелькнула идея поехать к этому домику, вытащить Седого из резиденции и разобраться с ними раз и навсегда. Но я остудил этот нелепый порыв. Я же не был суперменом из книжки досужего писаки, да и кличка у меня была не Псих.
Да, меня тоже погоняют грозно - Мертвый Зверь. Но это вовсе не потому, что я такой грозный. Это погоняло я заработал во время последней ходки, когда, совершенно обалдев от безделия, начитался Фенимора Купера (в детстве бы его надо читать), вообразил себя этаким Чингачгуком и натренировался не выражать лицом никакой мимики. У нас в инвалидном отряде был дет с парализованной половиной лица, я у него учился. Страшное впечатление производит на окружающих неподвижное, "мертвое" лицо.