Шрифт:
Глава 1
– Тэк–с, пэк–с… И где я?
Столь простой, но от этого несоизмеримо важный вопрос мучил меня который час. Был также и второй вопрос, но воспитанному и культурному парню шестнадцати лет отроду не рекомендуется произносить его вслух, из–за некоего количества нецензурных оборотов, содержащихся в нём. Но, собственно, суть его была незамысловата: что случилось? Куда я забрёл?
Ах! Извините за бестактность. Позвольте представиться: Виталий. Фамилия: Химичёв. Отчество: Степанович. Учусь в одиннадцатом «А» классе. Живу в «посёлке городского типа», хотя по правде – очень большой
Вы, наверное, заметили, что изъясняюсь я несколько иначе, чем подавляющее большинство моих сверстников. На это есть две причины: я люблю читать, и мое моральное состояние определяется как крайне возбужденное. Короче, горит у меня, выражаясь простым языком, с моего окружения. Из–за этого и забрел в лес. Остыть, успокоиться, настроиться на конструктивный лад. Но, похоже, заблудился, хотя маловероятно – в нашем леске даже убежденный урбанист с закрытыми глазами не заплутает – негде. Большую часть древесины вокруг поселка спилили и увезли за бугор, к нашим узкоглазым партнерам. Лишь пару километров кольца оставили, чтоб еще больше не злить местных. Собственно, по этому кольцу и проходила моя прогулка. Она, к слову, не первая, но первая длящаяся настолько долго, четыре часа почти. Еще и связь не ловит, что тоже не добавляет оптимизма. Так что к раздражению на общество, которое окружает меня, прибавилась злость от того, что заблудился.
Сейчас стояла осень, однако в бору это было малозаметно. Лишь иглы немного потемнели, да прохладнее стало. Последнее ощущалось сильнее всего. Толстовка, штаны, кроссы да короткие носки не слишком спасали от пронизывающего ветра, гуляющего между стволов. Когда я выходил, было гораздо теплее. Эх, и дернуло меня уйти.
Думаю, следует сказать о причинах успокоительной прогулки. Она банальна и вечна – отцы и дети. В частности, куда мне идти после окончания школы. Отец настаивает на юридическом факультете, я же хотел поступить на какую–нибудь творческую специальность. В художественный колледж, на театрала, или что–то типа того. Меня тянуло творить, а не проверять бумажки. Отец же считал это блажью, и что много в этом я не добьюсь. Это ужасно бесило, особенно его слова насчет людей творческих профессий. Желания их цитировать нет, поскольку количество матерных оборотов там зашкаливало.
В общем, я очень разозлился и ушел. В лес. Была б отдельная комната, предпочел бы ее. Но ее нет, поэтому лес.
– А–а–х, не хватало еще в трех соснах заблудиться.
Смахнув хвою и убедившись в отсутствии смолы, я присел на старый, почерневший от времени пенек.
– Так, глубокий вдох, глубокий выдох, вспоминаем уроки ОБЖ.
Оглядевшись и приметив подходящее дерево, пружинистой походкой направился к нему.
– Думаю, сойдет.
Высохшие ветки у этой странной толстой сосны были довольно низко расположены, чтобы за них можно было ухватиться. И да, я собираюсь залезть на нее, чтоб осмотреться.
Помимо того, что сосна очень толстая, так еще и сажи на коре нет. Хотя пожары – частое явление в наших краях, из–за этого кора сосен покрылась сажей, так что к стволам лучше не прикасаться, коль не хочешь потом косплеить кочегара.
Три странности в копилку. Может, я забрел в какой–нибудь заповедник? Хотя не, ближайший от нас километров за пятьдесят находиться.
Ох, черт. Высоковато это дерево для сосны, да текстура коры больше на кедр похожа – куда более тонкая, напоминающая округлые чешуйки. Только вот шишек нет, да и иглы длинноваты.
Лезу уже добрую минуту, а то и две. Чувствую себя Бильбо Бэггинсом, в этом их лесу с пауками. Ой, тьфу, тьфу, накличу еще.
Все
Только вот мне совсем не улыбается в другой мир попасть. Это, конечно, весело и прикольно, в какой–то мере. Но вот жить в средневековой антисанитарии с постоянной опасностью для жизни и здоровья не хочется. Слишком уж я брезглив, в какой–то мере мизофоб. Так что увольте, мне и дома хорошо. К тому же не забываем об иных заболеваниях, климате, атмосфере. В конце концов пища может быть непригодна для землянина! Однако большинство авторов не задумываются об этом, и их герои спокойно живут и рожают детей в непонятных мирах. Плюс к тому язык, культура, политический строй, все это иное. Мне с одноклассниками–то сложно общаться из–за их мировоззрения, а автор хочет, чтобы я принял правила другого мира, ха!
Вообще, можно долго распинаться, почему у меня нет желания быть попаданцем, но, увы, макушка этого странного дерева достигнута.
– Твою мать… – вокруг, насколько хватало взгляда, тянулся океан леса. На самом горизонте виднелась просека, видимо, река. – Вашу мамашу. И что делать? Что же, бойся своих желаний, особенно если они порождены гневом. Каюсь, когда–то давно меня в очередной раз довели до белого каления родители, и я снова ушел из дома. Была зима, поэтому тьма наступила быстро. В пять часов уже отчетливо было видно звездное небо. Когда я поднял взгляд, чтоб полюбоваться им – упала звезда. И на кой черт мне пришло в голову загадать желание о попадании в другой мир? Бред, конечно, но, ё–мое, как еще объяснить это?! Хотя, может, это сон? Или галлюцинация… Но я ведь ничего такого не употреблял. Может, головой ударился? Ы, черт! Я веду себя прямо как тупой ГГ из второсортного фэнтезийного фанфика, написанного четырнадцатилетней школьницей на листочке в клеточку! Уф, полегчало.
– Так, другой это мир или нет, сейчас неважно, – бубнил я, спускаясь с дерева. – В первую очередь надо выжить, а для этого нужна вода, еда и укрытие. Черт знает, какая температура тут ночью.
Спрыгнув на твёрдую землю–матушку и отряхнувшись, направил свой взор туда, где видел просеку с предполагаемой рекой.
– Что ж, как сказано в анекдоте: хеликоптер нихт! Попистофали.
После часа пути к реке стало ясно, что надетая одежда совершенно не спасает от холода. Поэтому мне пришлось ускорить шаг, калории, конечно, быстрее будут сжигаться, но хотя б не замерзну. Стало теплей, но захотелось есть. Завтрак уже давно переварен, а пообедать я не успел, так что пришлось внимательнее оглядываться, в поисках ягод, грибов и иных корешков. Поиски никак не хотели увенчаться успехом, что отнюдь не повышало мне настроение. Паника и страх стали потихоньку закрадываться мне в душу мелкими шажками. Интересно, а родители потеряли меня?
Так. Стоп. Остановившись и вдохнув через нос диафрагмой, я запел «Вместе весело шагать». На голодный желудок петь–то еще удовольствие, но паника отступила. Вот так, горланя веселые песни, продолжил путь по условно вражеской территории.
Песен хватило ненадолго, меня начала одолевать одышка. С песнями пришлось временно закончить и присесть около ствола передохнуть.
– Однажды под вечер лесною тропой… – тихо напевал я, привалившись к стволу дерева. – Со службы солдат возвращался домой…