Трудная позиция
Шрифт:
— Спасибо за доброе слово, Иван Макарович, — сказал Крупенин. — За все спасибо.
Потом, когда парк опечатали и сдали под охрану часовому, Крупенин пошел в кафе, чтобы пораньше пожинать и отправиться в Дом офицеров на концерт. Но в кафе разыскал его лейтенант Беленький. Не раздеваясь и не снимая шапки, Беленький подсел к столу и полушепотом, чтобы не слышали посторонние, доложил о том, что произошло с Красиковым и Беткиным.
— Еще чего не хватало, — резко отодвинув тарелку, сказал Крупенин. — А может, это у них так, ребячество?
— Да нет, схватились по-серьезному, — объяснил Беленький. — И, не окажись меня на лестнице, не знаю, чем бы все кончилось.
— Странно. Из-за чего бы?
— Так вы же знаете характер Красикова, товарищ старший лейтенант. У него и с Винокуровым ссоры были.
— Что было, то прошло.
Появившаяся у стола официантка недовольно посмотрела на лейтенанта, на его надвинутую на брови шапку.
— Опять не дали человеку поесть! Ну как это можно?
— Нет, я уже поел, спасибо, — сказал Крупенин.
Он встал и, одеваясь, подумал с досадой, что так ведь хорошо работал Красиков сегодня в парке и так был рад потом, что пойдет, наконец, в городской отпуск. И вдруг... Жаль, что Беленький никак не может объяснить толком, какова же все-таки причина ссоры и кто ее затеял, Красиков или Беткин?
— А я так понимаю, товарищ старший лейтенант, — говорил ему Беленький по пути к казарме. — Если никто из двоих не уступил, значит, виноваты оба. Значит, обоих и наказать нужно по всей строгости и на полную катушку.
— Наказать нетрудно, — сказал Крупенин. — Знать надо, за что наказывать.
Поднимаясь на третий этаж, Крупенин спросил Беленького:
— Где все это произошло, покажите?
— Вот здесь, — сказал Беленький и хлопнул ладонью по стенке на лестничном повороте между вторым и третьим этажами.
— Из курсантов кто-нибудь видел?
— Да, на лестнице кто-то стоял.
— Кто же именно?
— Вот этого я не заметил второпях.
— Жаль. Может, вспомните?
Беленький подозрительно посмотрел на комбата.
— Так я же сам видел, товарищ старший лейтенант. Не верите, что ли?
Крупенин промолчал. Он чувствовал, что вопрос его действительно прозвучал не очень деликатно.
— Знаете что? — сказал он. — Разыщите, пожалуйста, Иващенко и приходите с ним в канцелярию.
— И Красикова позвать? — спросил Беленький.
— Нет, Красикова пока не надо.
— Ну глядите. А то и комсомольское бюро собрать можно. Все члены как раз на месте. Все равно командир дивизиона потребует.
Крупенин посмотрел на Беленького и тяжело вздохнул: «Как они все-таки похожи с Вашенцевым. Надо же так!»
Спустя минут десять, когда Крупенин сидел за своим столом в канцелярии, пришел Беленький с комсоргом Иващенко.
— А я ведь нашел, кто был на лестнице, товарищ старший лейтенант, — доложил он с каким-то внутренним облегчением и бодро кивнул на Иващенко. — Он.
— Так точно, — подтвердил курсант, — но только я начала не бачил, опоздал малость.
— Значит, причины тоже не знаете? — спросил Крупенин.
— Знаю, товарищ старший лейтенант, — сказал Иващенко. — Трохи допытался. — И он, усевшись на предложенный комбатом стул, рассказал обо всем, начиная с первой ссоры, которая произошла между Красиковым и Беткиным еще в госпитале.
— Это что же, сам Красиков признался?
Иващенко отрицательно покачал головой.
— Красиков молчит, товарищ старший лейтенант.
— А где же вы узнали?
— У Беткина.
— О, это интересно, — оживился Крупенин. — А Красиков, значит, молчит.
— Да тут все ясно, товарищ старший лейтенант, — торопливо вмешался Беленький. — Как же Красиков признается, если он первый в драку полез?
— А як же не лезть? — возразил вдруг Иващенко. — Я бы тоже не удержался. Нехай не оскорбляет дивчину.
— Подумаешь, рыцарство, — возмущенно скривил губы Беленький. — Может, и девушка того не стоит.
— Ну, это вопрос другой, — строго сказал Крупенин и снова повернулся к Иващенко. — Так, значит, Беткин признался? А почему же все-таки не признался Красиков?
Иващенко неловко повозился на стуле, посмотрел на сидевшего рядом лейтенанта Беленького и промолчал.
— Ладно, — сказал Крупенин, откинувшись на спинку стула. — Мы сейчас, вот что сделаем: потолкуем с самим Беткиным.
— А удобно ли? — усомнился Беленький. — У Беткина свой командир есть.
— Ничего, удобно, — успокоил его Крупенин. — Идите, товарищ лейтенант, пригласите.
Когда Беленький вышел, Иващенко объяснил комбату, что Красиков не желает открывать причины ссоры вовсе не потому, что первым схватил Беткина за грудки и боится наказания. Он просто не хочет грязнить имя знакомой девушки.
— А я это понял, — сказал Крупенин. — И медсестру эту я знаю очень хорошо. Чудесная девушка, скромная.
Появился Беткин. Красный, сконфуженный, он не знал, на кого смотреть и куда девать свои неловкие, большие руки. Крупенин встал, подошел к курсанту, спросил негромко, но внушительно:
— Что же вы, милый человек, так необдуманно высказались перед Красиковым, а?
— Так получилось, товарищ старший лейтенант, — поеживаясь и виновато моргая, выдавил Беткин. — Не думал я... Пошутил я с ним. А он за грудки сразу.
— Но вы же оскорбили его самого и девушку. Понимаете?
— Понимаю, товарищ старший лейтенант. Только я ведь не по злости и без умысла.
— Это неважно. Это все равно грязно. И мой совет вам такой: Сейчас же, вот здесь, при нас извиниться перед Красиковым.