Трудно быть богом. Хищные вещи века
Шрифт:
— Представьте себе. Я сам как в тумане. Сто двадцать миль проскакал как в тумане!
— Мой друг,- сказал Румата.- Мы сейчас же садимся на коней и скачем в Бау.
— Но моя лошадь еще не отдохнула!-возразил барон.- И потом,я хочу наказать ее!
— Кого?
— Баронессу,черт подери!Мужчина я или нет в конце концов?! Она, видите ли, недовольна Пампой пьяным,так пусть посмотрит, каков он трезвый!Я лучше сгнию здесь от воды, чем вернусь в замок…
Уно угрюмо сказал:
— Скажите ему, чтобы ухи не крутил…
— Па-шел, волчонок!- добродушно пророкотал барон.- Да принеси пива! Я вспотел,
Барон возмещал потерю жидкости в течение получаса и слегка осоловел. В промежутках между глотками он поведал Румате свои неприятности. Он несколько раз проклял «этих пропойц соседей,которые повадились в замок.Приезжают с утра якобы на охоту,а потом охнуть не успеешь- уже все пьяны и рубят мебель. Они разбредаются по всему замку,везде пачкают, обижают прислугу, калечат собак и подают отвратительный пример юному баронету.Потом они разъезжаются по домам,а ты,пьяный до неподвижности,остаешься один на один с баронессой…»
В конце своего повествования барон совершенно расстроился и даже потребовал было эсторского, но спохватился и сказал:
— Румата,друг мой,пойдемте отсюда. У вас слишком богатые погреба!… Уедемте!
— Но куда?
— Не все ли равно- куда! Ну, хотя бы в «Серую Радость»…
— Гм…- сказал Румата.- А что мы будем делать в «Серой Радости»?
Некоторое время барон молчал, ожесточенно дергая себя за ус.
— Ну как что?-сказал он наконец.- Странно даже… Просто посидим, поговорим…
— В «Серой Радости»?- спросил Румата с сомнением.
— Да. Я понимаю вас,- сказал барон.- Это ужасно… Но все-таки уйдем. Здесь мне все время хочется потребовать эсторского!…
— Коня мне, — сказал Румата и пошел в кабинет взять передатчик.
Через несколько минут они бок о бок ехали верхом по узкой улице, погруженной в кромешную тьму. Барон, несколько оживившийся, в полный голос рассказывал о том,какого позавчера затравили вепря,об удивительных качествах юного баронета, о чуде в монастыре святого Тукки, где отец настоятель родил из бедра шестипалого мальчика… При этом он не забывал развлекаться: время от времени испускал волчий вой, улюлюкал и колотил плеткой в запертые ставни.
Когда они подъехали к «Серой Радости»,барон остановил коня и глубоко задумался.Румата ждал.Ярко светились грязноватые окна распивочной, топтались лошади у коновязи,лениво переругивались накрашенные девицы, сидевшие рядком на скамейке под окнами, двое слуг с натугой вкатили в распахнутые двери огромную бочку, покрытую пятнами селитры.
Барон грустно сказал:
— Один… Страшно подумать, целая ночь впереди и — один!… И она там одна…
— Не огорчайтесь так, мой друг,- сказал Румата.- Ведь с нею баронет, а с вами я.
— Это совсем другое,- сказал барон.- Вы ничего не понимаете, мой друг. Вы слишком молоды и легкомысленны… Вам, наверное, даже доставляет удовольствие смотреть на этих шлюх…
— А почему бы и нет?- возразил Румата, с любопытством глядя на барона. — По-моему, очень приятные девочки.
Барон покачал головой и саркастически усмехнулся.
— Вон у той, что стоит,-сказал он громко,- отвислый зад.А у той,что сейчас причесывается, и вовсе нет зада… Это коровы, мой друг, в лучшем случае это коровы. Вспомните баронессу! Какие руки, какая грация!… Какая осанка, мой друг!…
— Да,-
— Куда?- с тоской сказал барон.- И зачем?- на лице его вдруг обозначилась решимость.- Нет, мой друг, я никуда не поеду отсюда. А вы как хотите. — Он стал слезать с лошади. — Хотя мне было бы очень обидно, если бы вы оставили меня здесь одного.
— Разумеется, я останусь с вами, — сказал Румата. — Но…
— Никаких «но», — сказал барон.
Они бросили поводья подбежавшему слуге,гордо прошли мимо девиц и вступили в зал.Здесь было не продохнуть.Огни светильников с трудом пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной бане. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись, плакали, целовались, орали похабные песни потные солдаты в расстегнутых мундирах, морские бродяги в цветных кафтанах на голое тело,женщины с едва прикрытой грудью,серые штурмовики с топорами между колен,ремесленники в прожженных лохмотьях. Слева в тумане угадывалась стойка, где хозяин, сидя на особом возвышении среди гигантских бочек, управлял роем проворных жуликоватых слуг, а справа ярким прямоугольником светился вход в чистую половину- для благородных донов, почтенных купцов и серого офицерства.
— В конце концов почему бы нам не выпить?- раздраженно спросил барон Пампа, схватил Румату за рукав и устремился к стойке в узкий проход между столами, царапая спины сидящих шипами поясной оторочки панциря. У стойки он выхватил из рук хозяина объемистый черпак,которым тот разливал вино по кружкам,молча осушил его до дна и объявил, что теперь все пропало и остается одно — как следует повеселиться. Затем он повернулся к хозяину и громогласно осведомился, есть ли в этом заведении место, где благородные люди могут прилично и скромно провести время, не стесняясь соседством всякой швали, рвани и ворья.Хозяин заверил его, что именно в этом заведении такое место существует.
— Отлично!- величественно сказал барон и бросил хозяину несколько золотых. — Подайте для меня и вот этого дона все самое лучшее, и пусть нам служит не какая-нибудь смазливая вертихвостка, а почтенная пожилая женщина!
Хозяин сам проводил благородных донов в чистую половину. Народу здесь было немного.В углу мрачно веселилась компания серых офицеров- четверо лейтенантов в тесных мундирчиках и двое капитанов в коротких плащах с нашивками министерства охраны короны. У окна за большим узкогорлым кувшином скучала пара молодых аристократов с кислыми от общей разочарованности физиономиями. Неподалеку от них расположилась кучка безденежных донов в потертых колетах и штопаных плащах. Они маленькими глотками пили пиво и ежеминутно обводили помещение жаждущими взорами.
Барон рухнул за свободный стол,покосился на серых офицеров и проворчал: «Однако и здесь не без швали…» Но тут дородная тетка в переднике подала первую перемену.Барон крякнул,вытащил из-за пояса кинжал и принялся веселиться.Он молча пожирал увесистые ломти жареной оленины, груды маринованных моллюсков,горы морских раков,кадки салатов и майонезов,заливая все это водопадами вина, пива, браги и вина, смешанного с пивом и брагой. Безденежные доны по одному и по двое начали перебираться за его стол,и барон встречал их молодецким взмахом руки и утробным ворчанием.