Трудно быть сержантом
Шрифт:
— Нет, этого я не помню, но еще неизвестно, как ты пройдешь в строю, — ответил Ирвин.
— Ладно, я-то пройду, а вот пройдешь ли ты? Уж лучше бы помолчал, — проворчал Пит, и на этом спор закончился.
Когда мы начали маршировать, все шли правильно. Только Пит, как-то неестественно широко расставлял ноги.
Вот Бен подал команду «Налево», и все повернулись налево, правда, некоторые немного замешкались. Потом раздалась команда "Шагом марш", и Бен стал считать:
— Раз-два, раз-два…
Мы старались идти в
— Левой-правой, левой-правой… И дело пошло на лад, мы снова все зашагали в ногу. Бен строго следил за строем и продолжал считать:
— Левой-правой…
Теперь его голос звучал властно и энергично, а самого его просто нельзя было узнать:
он шагал важно, высоко подняв голову, выбрасывая ногу далеко вперед, широко размахивая руками:
— Раз-два, три-четыре, левой, раз-два, три-четыре…
Казалось, что Бен был просто рожден для этого. Под конец он так разошелся, что стал подсчитывать стихами, сочиняя на ходу:
— Семью оставил солдат бравый!
— Правой! — вторил ему Ирвин.
— Жену бросил парень смелый!
— Левой! — отвечал тот же голос. Строй незамедлительно поддержал инициативу своего командира и в ответ на очередные "раз-два, три-четыре" стал скандировать:
— Распахни-ка окна шире!
Через некоторое время парни во всю мочь скандировали уже другое:
— Раз-два, раз-два! — считал Бен.
— Виски, налетай, братва!
— Раз-два-три!
— Выпил, парень, — рот утри! — дружно раздавалось в ответ.
Какой-то горластый парень вдруг озорно крикнул на Бена:
— Проваливай отсюда и больше не появляйся!
Этого оказалось достаточным, чтобы многие в строю сразу сбились с ноги. Однако Бон не стушевался и так гаркнул «левой-правой», что все быстро взяли ногу и опять зашагали дружно. В это время мы подходили к столовой, и парни из других казарм, особенно те, которые
только что прибыли, с любопытством смотрели на нас, высунув головы из окон, и махали руками. Когда мы подошли к углу здания, Бен вместо команды «Налево» подал команду «Направо», но все были так увлечены, что не заметили ошибку, и, таким образом, мы обошли квартал еще раз, выйдя к столовой с другой стороны.
— Отряд, стой! — скомандовал Бен, а затем:- Вольно, разойдись!
Бен последнюю команду отдал так громко и таким чистым голосом, что можно было
только удивляться, как такой маленький паренек мог так громко кричать. Он весь снял от гордости. Я подошел к нему и спросил:
— Бен, скажи, где ты научился так командовать?
Он немного смутился, отвернулся и ответил:
— В этом нет ничего особенного, ты сам можешь этому заучиться где угодно.
— Ну, так, как ты умеешь, не научишься, — возразил я.
— Пойдем-ка, лучше есть, — предложил мне Бен.
И представьте себе, что с нами было, когда, возвратившись
ГЛАВА IX
На следующее утро нас посадили в поезд. Несчастный Бен, уставившись в окно, безразлично смотрел на пролетающие мимо поля, словно не замечал их. И весь следующий лень он вел себя так же. Меня это начало серьезно беспокоить, и я попытался расшевелить приятеля, обращая его внимание на мелькавшие за окном виды. А когда наш поезд остановился на маленькой железнодорожной станции и мы, высыпав из вагонов с вещевыми котиками за плечами, увидели самолеты, кружившие над городом, я постарался заинтересовать Бена ими. Все кругом только и говорили об этих самолетах, называя их малютками и другими ласковыми именами, спорили, какой из них может быстрее подняться, у какого больше скорость, какой надежнее в полете.
— Посмотри-ка, Бен, вон та малютка здорово набирает высоту, правда? — сказал я, задрав, как и другие, голову.
Но Бен ничего не ответил. А когда один самолет вырвался вперед, я опять сказал:
— Посмотри-ка, Бен, эта малютка тоже быстро летает.
На этот раз Бен мельком и, как мне показалось, даже с каким-то пренебрежением взглянул на небо и сказал:
— Быстро? Эта мелюзга даже при всем своем желании не может дать больше ста пятидесяти километров в час!
— Бен, откуда ты так много знаешь о самолетах? — удивился я.
Но он опять как в рот воды набрал. Сидит на своем вещевом мешке и даже глаз не поднимает.
Наконец нам подали грузовик, и мы поехали на аэродром. Город мне очень понравился. Мы проезжали по набережной залива, берега которого были усеяны загорающими. Тут уж мы позабавились. Мы свистели, махали руками, выкрикивали девушкам разные шуточки. Но они не очень-то обращали на нас внимание, только одна ехидно улыбнулась и крикнула:
— Эй, вы, закаленные в боях новобранцы!
А это было действительно смешно: ведь боя-то мы еще не видели. Правда, кроме меня, никто не засмеялся. Ребята только проворчали что-то себе под нос и прекратили шуточки.
И вот мы прибыли на аэродром. Всюду были самолеты. Они взлетали, низко проходили над зданиями, приземлялись и снова взлетали. Кругом стоял невообразимый шум от ревущих моторов. Как раз в тот момент, когда Бен спрыгивал с машины, над одним зданием с ревом пронесся самолет, почти задевая колесами крышу. В кабине была хорошо видна голова пилота.