Трудное счастье Калипсо

Он был так увлечен собой, что обращать внимание на недостатки жены времени просто не хватало. А потому их семья считалась дружной, прочной и почти счастливой. Именно «считалась». Две недели назад известный писатель и общественный деятель Нащокин Михаил Семенович был похоронен на подмосковном кладбище. Его молодая вдова Светлана в ожидании неизбежных визитов адвоката, бывшей супруги погибшего, дочери Нащокина от первого брака и партнеров по журнальному бизнесу, бродила по огромному дому, пытаясь осознать случившееся и подготовить себя к возможным переменам. Осознать не получалось. Пока получалось только горевать и вспоминать

Светлана Никольская окончила школу с одной тройкой. По физике. Остальные оценки, четверки и пятерки, позволяли поступить в какой-нибудь хороший гуманитарный вуз. Но все испортила подруга-троечница Нина.

– Подавай документы в Институт культуры.

– Почему это? – недоумевала Светлана.

– Поступить легко, учиться еще легче. И всего четыре года. Неважно на каком факультете.

– А ты на какой будешь поступать?

– На библиотечный. Там меньше всего экзаменов. – Нина всегда отличалась практичностью. Еще она очень хотела быстро выйти замуж и завести детей. Ну, может, не так сразу. А годика через два-три. Сначала неплохо бы насладиться замужней жизнью.

Светлана задумалась. Ее планы были куда амбициознее. Она собиралась на исторический или журналистику. На худой конец, на филологический факультет. Шансов, правда, почти никаких. Конкурс там был такой, что и провалиться не стыдно. Однако год терять не хотелось, Нина была подруга давняя и верная, а потому уже осенью Света изучала виды библиотечных каталогов и тематические шифры. Курс, как и следовало ожидать, был сплошь женский, что не давало покоя Нине.

– Если бы я знала! Хоть бы один мужик был!

– А ты что, никогда в библиотеке не была? Там же одни женщины работают, – Светлана с удивлением смотрела на подругу. Ей самой учеба нравилась. Ничего сложного, к тому же свободного времени оставалось предостаточно. Хватало и на курсы английского, и на курсы немецкого, и на пилатес, и на танцы. Да и в самом институте проходило много всяких мероприятий, где можно было и потанцевать, и повеселиться. Но Светлане не нравились обшарпанные институтские корпуса и сплоченная иногородняя община. Москвичей на курсе было мало, и они, как и Светлана, держались особняком. Личной жизни почти не было. Лишь бывший одноклассник Пашка Соколов то и дело приглашал ее на свидания. Но Пашку Светлана знала так давно, что ничего таинственно-чарующего в этих встречах не было. И потом, это Пашка был в нее влюблен с шестого класса. Она же к нему относилась почти по-родственному.

Четыре года учебы пролетели так быстро, что Светлана даже не успела вкусить всех прелестей студенческой жизни: никаких «хвостов», бессонных ночей перед экзаменами, бурных студенческих попоек с обязательными выяснениями отношений. Она удачно защитила диплом и, к удивлению и зависти всего курса, получила прекрасное распределение. Ее пригласили в крупную московскую библиотеку. Надо сказать, что отчасти этому способствовала энергичная Эмма Геннадьевна Рыжик, руководитель Светиного диплома. Эмма Геннадьевна подозревала, что ее муж, заместитель директора этой библиотеки, «крутил» на работе романы, а потому требовалось срочно внедрить туда своего человека. Светлана Никольская, отличница, слегка простофиля и очень порядочный человек, идеально подходила на роль засланного казачка. Одним словом, теперь госпожа Рыжик могла при каждом удобном случае навещать свою подопечную, присматривать за мужем.

Свой первый рабочий день Светлана запомнила надолго. Кругленькая маленькая Феодосия Ивановна, начальница отдела, ввела ее в огромное оборудованное легкими серыми стеллажами помещение. На новенькую уставилось пять пар глаз. «Террариум», – пронеслось у нее в голове. Глаза были недобрые, подозрительные и оценивающие. Собственно, если бы Светлана потрудилась проанализировать ситуацию, то не удивилась бы такой настороженности и враждебности. Ее ставку коллектив отдела иностранной периодики собирался делить на всех. А тут откуда ни возьмись какая-то новенькая, да еще с профильным дипломом, и говорят, имеет отношение к начальству.

– Знакомьтесь, наша новая сотрудница. Светлана Леонидовна. Дипломированный специалист. Рекомендации из самой Ленинской библиотеки. – Феодосия Ивановна покривила душой. Свой коллектив она знала – тетки у нее работали вредные, а потому попугать инстанциями и регалиями не возбранялось. Так, на всякий случай. – Прошу отнестись с пониманием, человек с нашим фондом незнаком, потребуется помощь, которую вы должны оказать. По-дружески, так сказать.

Феодосия Ивановна выкатилась из отдела. Тетки, как одна, опустили глаза и уставились в собственные компьютеры.

– У нас что, в отделе медом намазано? – услышала Светлана за спиной. Она благоразумно пропустила это мимо ушей, вежливо поздоровалась, уселась за свой стол и включила компьютер. Надо сказать, что степень компьютеризации в этой библиотеке потрясала воображение. До сих пор Светлане приходилось сталкиваться с полными пыли и ветхой бумаги книжными хранилищами. Здесь же было просторно, воздух очищался кондиционером, вся мебель была из прочного пластика или металла. Но самое сильное впечатление на Светлану произвел вид из огромного, во всю стену, окна. На фоне широкой Москва-реки, куполов и низких крыш Замоскворечья возвышалось высотное здание, зеленел угол старого парка и сверкали башни Кремля. Это был самый центр старой Москвы.

На работе Светлане нравилось все. Даже злые тетки. В первый же день они ушли на обед, заперев ее на замок. Светлана с удивлением это обнаружила лишь спустя полчаса. Она осваивала каталог единиц хранения в соседней комнате и, вернувшись в кабинет, увидела пустые столы коллег. Посмотрев на часы, Светлана поняла, что все ушли обедать. Она накинула плащ, накрасила губы и собралась выйти, но оказалось, что дверь заперта снаружи, а магнитный ключ не срабатывает. Через несколько минут стало ясно, что коллеги это сделали специально. Светлана спокойно разделась и продолжила работу.

Коллектив тем временем пил кофе в соседней кондитерской и злорадствовал.

– Нет, ну а как иначе?! Мы ее не знаем, там материальные ценности. Вдруг она что-нибудь унесет. Нам же отвечать потом. – Ирина Анатольевна Бажина, дама лет пятидесяти, самая старшая из всех и неформальный лидер, с аппетитом поедала эклер.

– Да, ладно тебе, Ирка, что она унесет?! – Юля Нестерова, черноокая красавица с копной медно-каштановых волос, насмешливо посмотрела на Бажину.

– Неважно, – Ирина Анатольевна оторвалась от эклера, и после этих слов стало понятно, что мелкие дрязги, интриги и пакости делают жизнь этого небольшого дамского коллектива интересной.