Трудные дети
Шрифт:
– Угу. А тебе она че привезла?
– Картину.
Я втянула щеки и закатила глаза. Марат только головой покачал на мои рожи.
– Много ты понимаешь.
– Побольше некоторых.
Марат в этот раз со мной спорить не стал, а ушел картину вешать, которую ему привезла Оксана.
Глава 7.
Маленькая девочка и мальчик пришли на центральную площадь города. В середине дня на площади туда-сюда сновали важные деловые люди. В разные стороны, с разным выражением лица. Они куда-то спешили, торопились и неслись,
В стороне от них сидела тетя. Тетя никуда не спешила, она сидела на тонкой картонке, а на руках держала ребенка. Саша не знала, сколько этой тете лет, но она была большой, особенно с высоты возраста девочки. На руках у тети лежал ребенок, очень маленький. Рядом с ними стояла еще одна картонка, на которой что-то было написано, но Саша не умела читать. Она лишь видела, как люди останавливаются, сочувствующе глядя на ребенка, и кидают в жестяную банку мелочь. Иногда купюры.
Они с братом часто приходили на эту площадь. Весь месяц, что были в этом городе. А тетя по-прежнему сидела. А люди по-прежнему проходили мимо, кидая мелочь. Они с братом никогда не подходили близко к этой тете. Но Саша смотрела.
В детдоме было много детей. Таких маленьких, как этот. Они жили отдельно, и очень часто кричали. Начинал один и продолжали все. Дети всегда много кричали. А этот спал. Каждый день каждой недели. Он спал у тети на руках и не двигался. Даже не кушал. Саша мучилась какой-то мыслью, но озвучить ее боялась.
– Почему он не плачет?
– спросила Саша у брата.
Брат почесал нос и отвернулся.
– Почему он не плачет?
– настойчиво повторила вопрос Саша.
– Забей. Не смотри туда.
– Нет, скажи. Почему он не плачет?
Брат молчал.
– Почему он не ест?
– попробовала задать другой вопрос девочка, глядя на большую тетю.
– Не смотри туда.
– Почему он не плачет? Не ест? Не двигается?
– Шур, забудь. И отвернись.
– Нет, - Саша дернулась, снова поворачиваясь к той тете. Тетя заметила ее взгляд и поглядела в ответ. Глаза были пустые и пьяные.
– Почему он всегда спит?
В машине, стоявшей у обочины, открылась дверь. Угрожающий дядька начал на них надвигаться. Брат дернул Сашу за руку, и они побежали.
Они пришли на площадь через три дня. Большая тетя все также сидела. Ребенок все также молчал. Только это был другой ребенок. Светленький.
Саша в первый раз подошла близко к этой тете. Тетя подобралась и прижала ребенка ближе, закрывая ему голову.
– Почему он молчит?
– Уйди, - одними губами прошипела женщина.
– Брысь отсюда.
– Почему у вас на руках другой ребенок?
– не унималась Саша.
– Почему он не ест?
– Уйди отсюда!
– Почему он все время спит?!
– не выдержав, крикнула на всю площадь Саша.
Ребенок продолжал спать.
Сзади подошел мужчина. Усталый, с авоськой в руке. Он угрожающе сдвинул брови и покачал головой.
– Что ты шумишь? Шел бы работать, мальчик. Нет же, отираешься здесь. А если ребенка разбудишь? Совсем совесть потеряли, - он покачал головой и бросил в жестяную банку мелочь.
– Бог вам в помощь, женщина.
– И вам, - поклонилась тетя, укачивая ребенка.
– А ты иди отсюда. Нечего здесь отираться, - замахнулся авоськой мужчина.
Уже знакомый дядька вышел из стоявшей у обочины машины. Они с братом убежали. На следующий день Саша была в другом городе.
***
Оксана...эта девушка сыграла в моей жизни не последнюю роль. Но не главную. Главная роль была отведена Марату. И принадлежит ему до сих пор. Но Оксана в моей жизни существовала наравне с чеченом, только была его бессловесной тенью, жалкой пародией, на пародию и не дотягивающей.
Я усвоила урок, преподнесенный Маратом. Я с ней здоровалась и уходила, стараясь не разговаривать. Но мне пришлось выслушать лекцию о том, что я должна не только не хамить ей, но еще выказывать уважение. Вопрос, зачем? Если она мне не нравится и общаться я с ней не хочу. Она скучная, она мне неинтересна. Мне незачем ее бояться, мне не за что ее уважать. Она слабее меня. Почему я должна тратить на нее время?
– Нельзя быть вежливой и приветливой только с теми людьми, которых уважаешь и боишься, - поведал мне Марат, не реагируя на мое возмущение и пренебрежительное фырканье.
– Тем более, я тебя не заставляю ее любить.
– Тогда зачем мне ей задницу лизать?!
– Саша!
– Че?!
– вскинулась я с вызовом.
– Так и есть.
– Если ты и дальше будешь лезть на рожон, никогда ничего не добьешься. Учись быть гибкой.
– С хрена ли?
– По губам дать?
– Марат отложил толстенный талмуд в сторону, пальцем заложив страницу, и одарил меня тяжелым взглядом из-под густых бровей. Ненавижу, когда он так смотрит.
– Нет, - буркнула.
Он как ни в чем не бывало снова открыл книгу.
– Никогда не знаешь, кто пригодится потом. Ты должна уметь устанавливать с людьми хорошие отношения. Они могут оказаться кстати. Ты же поступаешь неразумно.
– Как мне пригодится твоя чувырла?
– Ксюша.
– Я так и сказала.
Он тяжело вздыхал, если не хотел со мной спорить. Или начинал запугивать, и тогда мы снова сцеплялись, как кошка с собакой. Второе теперь случалось реже. Я ни разу не вышла победителем, и требовалось много времени и сил, чтобы прийти в себя. Мой лоб не выдерживал схватки с Маратовыми стенами.
Сейчас был как раз первый вариант. Марат то ли устал, то ли настроение у него было хорошее, но он все-таки спустил все мне с рук. Хотя по-прежнему стоял на своем.
– Тебе не станет лучше, если не прекратишь кидаться на людей, как собака. Учись искать и находить выгоду, Саш.
– Какая выгода с нее?
– я скептицизма даже не прятала.
– Ты не видишь?
– Нет.
– Но это не значит, что ее нет.
– Хм. А с меня ты тоже выгоду ищешь?
Марат захлебнулся смехом. Книга отлетела в сторону, а он все загибался от гогота.