Трудные леди школы Бауман
Шрифт:
– Судьбу Софьи предсказать невозможно. Выбор за ней.
– Вот и посмотри, в каком месте мы сможем ей соломку подстелить.
– Агнесса Лазаревна, вы же знаете, нам нельзя вмешиваться.
– Пусть тебя это не волнует.
– Ладно. – Ядвига разложила карты на небольшом столике. – Посмотрю этот год. Уйдут проблемы со здоровьем. Вот, я так и знала. Несчастная любовь. Уже из-за нее страдает парень. Я же говорила! – Ядвига с досадой смешала карты.
– Не кипятись, девочка. Гордей рассказал мне о встрече Софьи с Климом.
– С Кошелевым, новеньким? – ахнула Ядвига.
– Да,
– Вы его кому в партнеры определили?
– Ксении Ляшенко. На, посмотри, – Агнесса протянула Ядвиге фотографию.
– Она совсем ребенок!
– Они с Софьей ровесницы. Ну, что скажешь? – спросила Агнесса, глядя в уже разложенные Ядвигой карты.
– Очень интересная судьба. Карьера, просто взлет! И деньги. Учеба за границей, но она там не останется. Вернется домой. Ее любовь вернет, она не сможет жить без любимого. Но у них не все гладко будет. Личное счастье только после двадцати пяти лет. А вот своих детей Бог не даст.
– Нам сейчас с ней что делать?
– Ничего. Ей просто не хватает любви. Она будет много учиться, интерес и стимул есть. Кстати, кто-то много ее старше словно кирпичики в ее биографию уже заложил. Его нет в живых, но она все время помнит об этом человеке. Но он не кровный ее родственник.
– Да, точно. Приемный дед, муж бабушки. Он воспитывал ее с детства.
– Наверняка с этой девочкой у нас проблем не будет. Она очень сильная. Даже свою любовь скрыть сможет!
– Осталась еще одна, – сказала Агнесса, пододвигая Ядвиге фотографию и вздыхая. Она ничего не могла с собой поделать, Вика Шляхтина ей не нравилась совсем.
– Господи, просто пустой сосуд. Нет, не пустой. С мусором. Эту девочку чистить нужно. Иначе ничего хорошего из нее не получится. И еще лечить. И еще она беременна.
– Да, я знаю. Посмотри ее будущее.
– Слава богу, самое обыкновенное. Семья, дети. Замуж выйдет очень рано. И чем раньше, тем лучше для нее. С будущим мужем уже знакомы, он друг детства. Она совсем не яркая личность, но женой будет примерной, матерью хорошей. И будет всем помогать. В общем, ничего особенно страшного и примечательного. Впрочем… Она не простая… У нее есть определенные способности. Возможно, придется с ней позаниматься. По крайней мере, контролировать.
– Ну и ладно. Займись ею сама.
– Хорошо. После карантина?
– Нет, сегодня же. Я всех троих поселила рядом. Думаешь, зря?
– Ксению-то зачем к ним?
– Пусть учится общаться и выживать. Сама же сказала, что у нее карьера!
– Да, Агнесса Лазаревна, страшный вы человек! Девочку не жалко?
Агнесса не ответила. «А кто их пожалеет там, куда они вернутся?» – подумала она, убирая фотографии обратно в папки.
Глава 14
Зинаида считала падающие в стакан капли «Корвалола» и слушала стенания подруги. Досчитав до пятнадцати, закрутила крышку пузырька, долила воды из графина и подала Валерии.
– Шляхтин – животное. Нет! Животные своих детенышей не бросают, а этот! – Зубы Валерии дробно стучали о край стакана.
– Лера, он правильно
– У тебя детей нет! И ты не поймешь! Она маленькая еще, разберется в жизни, просто покуролесит немного. Зачем в колонию-то? Вы со Шляхтиным с ума сошли, точно! И меня не слышите! – Валерия швырнула пустой стакан на пол. Упав на ковровое покрытие, тот даже не звякнул.
– Во-первых, это не колония. Там прекрасные условия, питание, лечение. Просто в строгости держат.
– Вот-вот. И в изоляции. Как в тюрьме! Зинуля, ты же знаешь, где это? Ты же ездила, следила за этим! – Валерия со злости не смогла произнести имя мужа.
– И что?
– Отвези меня туда. Я только увижусь с ней.
– Ни за что.
– Ты мне не подруга!
– Это – как угодно.
Зина и сама уже не знала, чья она подруга. Десять лет назад запуталось все. А можно даже сказать, что запуталось все еще там, в детстве.
…С Лерой они учились в одном классе и жили в одном подъезде. И еще вместе работали их родители. Лерин отец, Корецкий, – в биологической лаборатории с матерью Зины, отец Зины, Друккер, – в милиции с матерью Леры. Они потом так и переженились. Зине и Лере исполнилось по десять лет, когда их отцы вдруг поменялись местами. Лера стала тоже Друккер. Но Корецкий свою фамилию Зинаиде не дал. А через год умер, подцепив в Африке вирус. Майор Друккер стал отцом двух семейств.
Лера занималась музыкой и танцами, Зина – борьбой и плаванием. Лера гуляла с мальчиками, Зина, направленная отцом, охраняла ее честь. Лера вышла замуж за Шляхтина, Зина стала кем-то вроде подруги семьи.
Зинаида любила Шляхтина. И с каждым годом все меньше любила его жену, беспутничавшую практически у нее на глазах. Став сначала личным телохранителем Шляхтина, а потом и начальником всей службы безопасности его фирмы, она стала и его любовницей. Совесть спала, как, впрочем, и разум. Находясь рядом с любимым начальником вне службы, Зинаида становилась кроткой и нежной перед ним, но страстной и голодной до любовных ласк. Это перевоплощение суровой Зины так увлекало Шляхтина, что он однажды заметил, что пресный секс с купленными девочками ему уже не нужен. Крепкое, тренированное тело Зины заводило его, часто уже уставшего и бессильного, и толкало на поступки, которых он потом, после осмысления, сам же и пугался. Он никогда не покупал столько подарков жене, сколько любовнице. Зина же небрежно смахивала очередной браслетик или колечко в шкатулку. «Глупый ты, Шляхтин! Ну куда я все это надену! Хотя пусть лежат, разоришься – будет на что пакет макарон купить!» – смеялась она.
И кем кому она приходится в этой семье – не разберешь. Одно точно – Вику она любила. И не заметить, что девочка пропадает, не могла…
– Зин, у Шляхтина есть любовница?
– Есть, – не стала врать Зинаида.
– Все равно не скажешь кто? – все же с надеждой спросила Лера.
– Не скажу. – Этот разговор повторялся по меньшей мере раз в месяц.
– Ну и хрен с тобой. Знаешь, Зин! Я думаю, разведись мы со Шляхтиным, ты останешься с ним, а не со мной, – вдруг испытующе посмотрела она на нее.