Трудный выбор
Шрифт:
— Именно поэтому я сегодня здесь, — сказал аббат, переходя к тому, что, очевидно, хотел сказать с самого начала. — Я не хочу, чтобы вы толкнули ее в объятия одного из своих людей только для того, чтобы получить контроль над ней и ее землями.
Услышав оскорбительные слова в адрес герцога, я напрягся и снова шагнул вперед:
— Моему господину совершенно не нужны земли леди Розмари. Он является правителем огромного количества земель и поместий, и может получить еще больше в подарок от короля за свою доблесть в Пограничье.
Сильные
Леди Розмари смотрела на меня широко раскрытыми глазами и примирительно протянула руку аббату:
— Аббат, я приглашаю вас остаться в замке Монфор на весь месяц.
Тогда я смогу получать ваши мудрые советы вместе с советами герцога.
Аббат сжал губы, словно хотел сказать что-то еще, но передумал.
Затем он склонил голову то ли в молитве, то ли в знак молчаливого согласия.
Выражение лица леди Розмари отражало все противоречивые чувства, бурлившие в ней. Я мог только предполагать, каким сюрпризом стало для нее известие герцога об исключении в обете, и как трудно было ей изменить свои планы пойти в монастырь, когда она уже мысленно подготовилась к будущему монахини. Но все же, ей нужно было сначала принять решение, а затем действовать.
— Как всегда, отец настоятель, я буду рада вашему духовному руководству. И также я буду рада вашим наставлениям, ваша светлость. –
Она повернулась к герцогу.
Герцог понимающе кивнул.
— Как бы я ни уважала ваше мнение, — продолжала она, ее голос становился сильнее, — я достигаю совершеннолетия, и это решение я должна принять сама.
Я молча зааплодировал ее храбрости. На этот раз, когда она бросила вопросительный взгляд на меня, я слегка кивнул ей. Возможно, со временем она научится быть сильным правителем.
Беззвучные крики рвали мне горло. Я металась, пытаясь избавиться от ужасной картины. Но как ни старалась, я не могла отвести взгляд от голодной крысы в бездонной клетке, привязанной к животу пленника.
— Нет! — Закричала я и открыла глаза, вынырнув из сна в темноту своей комнаты.
С глубоким вздохом я вскочила, мое тело дрожало от ужаса. Это был все тот же сон, который мучил меня последние четыре года. Балдахин над кроватью был раздвинут, и прохладный ночной ветерок обвевал меня. Я
выпуталась из простыни, подползла к краю кровати и спустила ноги.
Шершавый тростник колол босые ступни. Прижав руки к груди, чтобы унять дрожь, я оглядела комнату в лунном свете, льющемся через открытое окно.
— Пэп, — прошептала я. — Иди ко мне, дружок.
Но привычного мягкого топота лап не услышала. Единственным звуком мне в ответ было тяжелое дыхание Труди, доносившееся со спальника у окна.
Я соскользнула с кровати:
— Пэп?
Громкий храп Труди вновь наполнил тишину ночи. Я перевела взгляд с тени от кровати на скрученные простыни и кошмары, которые ждали меня там, стоило мне забраться туда. Мне нужен был Пэп. Его теплое присутствие в постели всегда успокаивало меня. Я на цыпочках пересекла комнату.
Подойдя к двери, я сняла с крючка салоп6, накинула его на ночную рубашку и подняла щеколду. Дверь бесшумно отворилась. Я остановилась и затаила дыхание, ожидая резкого приказа Труди вернуться в постель. Но под звуки ее громкого храпа я проскользнула в щель и оказалась в коридоре. Свет масляной лампы в канделябре у моей комнаты освещал сгорбленные плечи солдата на страже — Бартоломью.
— Миледи, — сказал он, быстро вставая со стула и вытягиваясь по стойке смирно.
Я приложила палец к губам:
— Я ищу Пэпа, — прошептала я. — Вы его видели?
Морщинистое лицо расплылось в улыбке, обнажив десны там, где когда-то были передние зубы:
— Он пытался убежать, миледи, — прошептал он в ответ, хотя и слишком громко. — Я думал, ему нужно это… ну вы понимаете…
Я кивнула.
— Но, очевидно, у него появился новый друг.
6 Салоп (фр. salope) — верхняя женская одежда, широкая длинная накидка с прорезами для рук или с небольшими рукавами; скреплялась лентами или шнурами. Шили из ваты или меха (в основном куницы и соболя), с бархатными или меховыми отложными воротниками
— Не понимаю.
— Он внизу, в главном зале, миледи. — Бартоломью двинулся вперед, все еще ухмыляясь. — Я звал его, но он не пришел.
— Отведите меня к нему, пожалуйста, Бартоломью.
По тускло освещенному коридору я последовала за старым стражником. Мы спустились по винтовой черной лестнице и вошли в узкую дверь рядом с кладовой, где хранился эль и другие напитки. В парадном зале было темно, если не считать слабого света от камина и от свечи на ближайшем к очагу столе. Многие из людей герцога спали кто на соломенных тюфяках, а кто прямо на камышах, разбросанного по полу зала.
Герцогу я отвела самую большую комнату для гостей, предположив, что сэры Коллин, Беннет и Деррик будут спать по очереди за дверью его комнаты и охранять его, как это было принято. И я думала, что в этот час они уже давно отошли ко сну. Но, к моему удивлению, герцог сидел за столом, придвинутым к очагу. На скамье напротив него сидел один из рыцарей.
Перед ними была разложена шахматная доска, и герцог в задумчивости смотрел на фигуры. Рыцарь, сидевший напротив него, потянулся, поиграл с пятном высохшего воска на столе и, наконец, приподнялся на локте, бросив беглый взгляд на шахматную доску. По-видимому, не раздумывая, он передвинул одну из своих фигур, и опять откинулся, предоставив герцогу снова изучать доску. Рыцарь опустил руку и почесал за ушами лежащего у его ног пса.