Трудоголик
Шрифт:
В этот момент явилась служанка, которая несла в руках поднос с высокими блюдами, похожими на графины. К графинам прилагались вилки на длиннющих ручках — я вспомнил, как один пожилой коллега всегда ходил на офисные корпоративы с похожей, телескопической и раскладывающейся вилкой, чтобы утащить самый вкусный кусочек. Но на практике вилка с графином оказались неудобными, я попытался поддеть кусок мяса на самом дне, но так и не смог. Чтобы не падать в грязь лицом, переключился к графину, в котором лежали крупные ягоды, похожие на виноград, они оказались весьма вкусными. Улша продолжал.
— Мой народ прибыл сюда уже на другом транспорте. И гораздо позже. На сферолёте, который строили тридцать два года. В то время на небе уже сияли иные созвездия, а Великий Вырабатыватель уже правил нами. На огромном небесном корабле, который, несомненно, сам Вырабатыватель напитал энергией и запустил, как камень из пращи, прямо в сторону Скрадо. И было там нас не триста человек. А двести тысяч! Вооруженные одними мечами и арбалетами, с женами и детьми, с новыми мурлангами и броненосцами. К тому времени местные старые гмонни расплодились уже до пятидесяти миллионов. Нам потребовалось всего два поколения, чтобы окрепнуть, и ещё одно — чтобы уничтожить империю Гамунц. Разбить её на десяток государств.
Он вдруг резко повернулся к нам.
— Точно также поступили и вы, джаксы. Вы прибыли чуть позже нас, на двух кораблях, и рутенийцев здесь оставалось более двадцати миллионов. Как только прибыли ваши предки и основали Толнию — белокожие остались только здесь, в Теньгороде, и на острове Грань, где и пребывают до сих пор. Это вы прекрасно знаете. Мы оба завоеватели, Станислав. И, да, во мне, как и в вас, тоже течёт кровь Старых рас, и вы понимаете, что мы должны сделать — континент должен быть чист от плесени старых племён.
Я кивнул, доставая вилкой уже десятую ягоду.
— Не налегай на крыжопник, — послышался голос Тизири в ухе. — Пронесёт.
— А у вас есть кофе? — почти машинально спросил я.
— Что? — несколько растерялся Улша, но тут же догадался. — А, я так понимаю, вы хотите пить. Гмонни никогда не запивают пищу, я потому всё время забываю, что к человечьей трапезе нужно питьё. Сейчас попрошу.
Он что-то отрывисто прорычал служанке, та сорвалась с места и тут же вернулась ещё с одним графином и — я улыбнулся, когда увидел — двумя гранёными стаканами. Самыми что ни на есть советскими, простыми и без заморочек.
Выпив вполне вкусного, но почему-то холодного чаю, я выразительно взглянул на Тизири. Та кивнула и спросила нашего собеседника в лоб:
— Я понимаю, что вы позвали меня не просто так. Что вы хотите?
Гмонни улыбнулся.
— Что мне всегда в вас нравилось, госпожа Тизири — так это ваша прямолинейность. Это по-нашему, ала тоже не любят ходить вокруг да около.
— Благодарю.
Комендант нервно затеребил свой кружевной воротничок.
— В общем, это должно остаться между нами. Вы знаете, какие виды имеет король на Тимьянию. Нам хотелось бы, чтобы Толния на Конгрессе Полушария поддержала королевский проект разделения. Раздел города на три зоны — слишком сложно в управлении. Зона, контролируемая Шабуком, должна быть передана нам. В обмен на небольшие южные территории, возможно, или возмещение убытков.
— Я буду рада поспособствовать этому, господин Улша, — Тизири кивнула. — Но вы преувеличиваете моё влияние в политическом аппарате Толнии. Тем более — в краткосрочной перспективе.
— Я понимаю, понимаю. У меня будет одна маленькая просьба, — тут он замялся. — Готовится одно, скажем так, мероприятие. Которое, возможно, коснется вашего нынешнего места пребывания. Мне очень хотелось бы, чтобы вы должным образом на это отреагировали. А в награду за это…
Он резво вскочил, накинул плащ и зашагал ко входу.
— Идёмте! Идёмте, я вам кое-что покажу.
Я разогнул конечности, направился вслед за ним. Шепнул Тизири.
— Я правильно понимаю, что он предлагает нам взятку?
— Ага. Посмотрим, это очень весело, — физиономия моей начальницы просто светилась от удовольствия.
— Но мы же не станем… передавать часть города проклятым империалистам? Там же люди живут. Ты можешь ему что-нибудь внушить такое?
— Зачем? Предложение действительно разумное — управлять легче. Слушай, я действительно ничего не решаю сама. Полидеусес решает, брат старший. К тому же, надо с конкурентами всё это решить, потому что это вообще — не сильно законно, что мы маскируемся под толнийцев — это держава Теодоры, на её территории. Просто удобно, потому что страна далеко. Ладно, потом.
Мы обогнули усадьбу, вошли в учтиво приоткрытые пожилым привратником-человеком ворота и вошли в сад. В ноздри ударил запах — не вполне приятный, но какой-то очень необычный, слышалось множество голосов и звериных криков. Вдаль уходила длинная аллея, которую то и дело пересекали слуги, ведущие под уздцы броненосца или муравьеда.
— Идёмте, сюда, — Улша открыл ворота большого старого сарая, стены которого покрывали вьюнки.
Тут же подбежал слуга-старогмонниец, выслушал какой-то приказ, вытянулся по струнке, приложив ладонь ко лбу, щёлкнул выключателем. Загорелся свет, затхлый воздух тут же разорвали десятки рычащих голосов, грохот клеток, вой, визг, похожий на обезьяний. В клетках оказались детёныши скра — сжимавшие всеми четырьмя ладошками прутья, с короткой шёрсткой, полосатые, словно полудикие коты. С огромными, совершенно детскими глазами и… здоровенными, почти как у взрослых, клыками на половину морду, которыми они хищно щёлкали, глядя в моём направлении.
— Выбирайте любого! — довольно провозгласил Улша. — Всем три или четыре года, идеальный возраст, чтобы начать приручение, почти все самцы, некоторые — самки, но, как известно, внешне они не различаются.
— Чего?! — Я метнулся к клеткам, с ровным намерением открыть их все и выпустить несчастных детишек на волю.
— Не смей! Потом объясню, — снова шепнула в ухе «муха» Тизири.
Она схватила меня за руку. Сказала Улше:
— Благодарю, но нам не нужны детёныши, как мы его повезём? В наших командировочных нет средств на содержание и перевозку полноценного раба. Да и, знаете, мы в Толнии предпочитаем местных брать, они лучше адаптированы к климату.
Я еле сдерживался, чтобы не дать в морду коменданту. Или скастовать что-нибудь эдакое. Улша выглядел несколько разочарованным, а я прямо-таки горел от чувства несправедливости — тут тебе и рабовладельческий строй, и угнетение расовых меньшинств, и ущемление прав детей. Мы вышли из сарая и направились по аллее, Тизири немного подотстала и пояснила, как и обещала:
— Ты неуч, Станислав, скра в подростковом возрасте — абсолютные хищники. Их и сами скра в клетки сажают ещё с древности. Если бы ты их выпустил, они бы тебе быстро глотку перегрызли или руку по локоть обглодали. У них разум только к шести-семи годам вырисовывается. К тому времени его или двурукие на цепь посадят, либо свои приручат и научат разговаривать.