Трудоголик
Шрифт:
— Есть кто? — спросил я. — У меня мурланга понесло, я из города приплыл.
— Двести шагов налево, дверь там, — послышался ответ.
Я потянул поводья на себя, зверь немного ещё поупирался, но затем оставил свои земляные работы и пошёл за мной. Дверь была метровой, совсем неприметной и почти не выделялась из досок забора. Щёлкнул ключ, открылась дверь, за порогом оказался пожилой гмонниец, смуглый, непонятной расы, и я подумал — наверняка же у гмонни существуют мулаты и метисы? По расцветке мундира и гербу со снежинкой я понял, что он принадлежит к «стрельцам» Шабука — то, что я нахожусь на той же территории, что и моя гостиница Дипломатическая, меня обрадовало, а в руке у него было длинное копьё с чем-то вроде шокера на конце. Акцент у него был сильный, незнакомый, похожий на немецкий.
— Документы? — спросил он.
— Ага, — я сунул руку в карман, достал картонку… и понял, что букв на ней совсем не разобрать.
Стрелец нахмурился. Жестом указал зайти, я дёрнул поводья и завёл Илона Маска внутрь. Подумалось, что скаковые муравьеды куда удобнее лошадей — спокойно протискиваются в человеческие двери, да и перевозить удобнее — из окна трамвая вчера я заметил, как муравьеда, свернувшегося клубком, перевозили на небольшой телеге, запряженной в броненосца.
— Вот блин. Я Станислав Олтов, сын префекта Накакава Республики Толния, — сказал я. — Нахожусь с дипломатической миссии, мне нужно…
— Да-да. Находитесь с миссией. В городе на военное положение. На мокрое скаковое мурланг без защитное носок. С непонятное документы. Вынужден вас сопроводить для выяснения личность.
— Окей, — как-то легко согласился я, а сам незаметно вошёл в режим, пробормотал Алгоритм вызова и набрал Тизири.
Та не стала демонстрировать лицо, но я услышал, как она расхохоталась.
— Ты попал. Ты хоть знаешь, где находишься? В самом неблагополучном районе! Это будет твоим тестовым заданием — выбраться отсюда к семи вечера, не применяя алгоритм без надобности. Удачи.
Мы поднялись на холм, и я нервно сглотнул. Передо мной длинной полосой вдоль городской стены и до самого горизонта раскинулся частный сектор. Кривые одноэтажные постройки из всего, что попадётся на руку. Остроконечные шатры, сшитые из шкур. Высоченные деревянные идолы, украшенные черепами каких-то гигантских животных. Разбросанные консервные банки под ногами, рык, рёв… и сотни, если не тысячи прогуливающихся через всё это великолепие скра. Разных размеров и возрастов, разного цвета кожи, абсолютно в разной расцветке.
— Не грози Южному Централу, попивая сок у себя в квартале, — проговорил я.
Стрелец повёл меня мимо всех них, а я смотрел по сторонам. Двухметровые качки толкались, как огромные гориллы, тащили на своей спине сумки с барахлом или целый выводок крохотных полосатых отпрысков. По пыльной улице пробегали совершенно невиданные животные: длинные шестиногие псы, похожие на странных такс, только увеличенных впятеро, огромные, больше кошки, ушастые тушканчики, у которых верхних лапок было, как и у скра, не два, а четверо. Уже привычных мне вьючных животных было мало, я насчитал всего трёх броненосцев, весьма низеньких, и одного мурланга — тощего и облезлого, совсем не такого, как мой Илонмаск. В пылевой ванночке копошилась продолговатая, похожая на лысого поросёнка зверюга с шестью парами перепончатых лапок и утиным клювом.
— Свиноутка! — обрадовался я.
— Мой свиноутка! — рявкнул, щёлкнул челюстями, стоявший рядом скра.
Он был в длинной цветастой юбке, придерживал одной рукой грудного ребёнка, а тремя другими полоскал в тазу бельё. Неужели это и есть их женщины? Кто-то что-то упоминал, что у них нет полового диморфизма.
— Вы бы не делать глазеть по сторонам, — посоветовал стрелец. — Здесь не любить чужак, а память у скра — сами знать какая.
— Какая?
— Хорошее, — странно посмотрев на меня, ответил он.
Прохожие останавливались, расступались перед моим Илоном Маском, но поглядывали, как мне казалось, больше с интересом, чем с агрессией. Кто-то попытался ухватиться за хвост, но стрелец угрожающе махнул палкой. Путь мы закончили на небольшой площади перед рынком. Здесь вырисовывалось что-то вроде центра их гарлема, здания стояли повыше, народ ходил побогаче одетый, но тут и там все так же слышались драки, ругань, периодически переходящая в потасовки. Редкие солдаты-гмонни, прохаживающиеся между рядами, а также десяток цепных скар-рабов, одетых в белые набедренные повязки, даже не обращали на это внимания.
Здание комендатуры было огорожено длинными, в несколько метров шириной рядами колючек на дороге — я уже видел такие в городе, и только теперь понял, что это — это была защита от мурлангов. Илон Маск затормозил прямо перед ними. Подошедший второй гмонни, видимо, напарник первого протянул руку, требуя выдать поводья.
— Его хоть накормят? — спросил я.
По глупости я даже не удосужился спросить, чем их кормят.
— Найдем пару веток, — кивнул стрелец.
Стойла были достаточно просторные, двухэтажные, и я понадеялся, что Илонмаску будет в них комфортно. Мой же провожающий проводил меня внутрь, через пару коридоров.
Я ожидал увидеть саркофаг с голыми стенами и дыркой в углу, но увидел, скорее, что-то напоминавшее ультра-дешёвый номер хостела. Нормальная кровать, унитаз за шторкой, столик, одним словом, меня проводили в VIP-камеру. Только вот низкие, цокольные окна с решётками и видом куда-то в подворотню не сильно поднимали настроение.
— Бывшее камера для пленное офицер, — пояснил стрелец. — А решётки на окно — для ваш безопасность.
— Обожаю эту фразу! — осклабился я. — И долго мне там сидеть?
— Запрос отправим в город, как машина будет. Машина будет — отправим запрос, машина не будет — не отправим.
— Ясно, что ничего не ясно. А будет что пожрать?
— Не понимать.
— Есть. Питаться. Кушать.
Гмонни понимающе кивнул.
— Есть вечер будем.
— Ладно. Блин, сейчас хочется. Ладно, придумаю что-нибудь.
— Стучите, — зачем-то сказал солдат и вышел.
Вид у него был немного растерянный и даже какой-то извиняющийся — мол, правила, что поделать. Ну, особого страха я от закрывающиеся решетчатой двери камеры-одиночки я не испытал — во-первых, ждать явно предполагалось недолго, а запасной план у меня точно был. Но звонить пока «техподдержке» я не собирался.