Трудовые будни Темного Властелина
Шрифт:
Завершив обход, я опять остановился перед предупреждающей табличкой. Помнится, в первый раз она не вызвала у меня особого опасения. Теперь все стало немного иначе. Мне в голову наконец достучалась идея, которая, образно говоря, до того скакала на периферии сознания и старательно размахивала руками, чтобы привлечь мое внимание: эта табличка была расположена после щита, убивающего все живое… То есть простым сообщением, отгоняющим обычных любопытствующих, это никак не было… Обычные любопытствующие сюда не доходили… Сюда доходили только те, кто имел допуск, либо очень непростые любопытствующие… вроде меня… которых честно предупреждали, что внутрь лучше не соваться. А способность таблички читаться
Но я нутром чуял, что внутри не золото или что-то в этом роде. Табличка указывала четко – внутри Знания. И мне очень хотелось до них добраться. Но я решил отложить штурм – к такому делу нужно подготовиться с особой ответственностью и позаботиться о том, чтобы меня ничто не смогло отвлечь. А пока что на мне висит несколько невыполненных дел, которые, как ни крути, занимают часть моего сознания, пусть и небольшую.
Но это только так кажется, что небольшую: любая взятая на себя ответственность преследует всегда и везде. Она всегда с вами, и от нее так просто не отмахнуться. Одно из базовых правил не только магии, но и любого рода деятельности – заверши все дела, прежде чем браться за что-нибудь важное. Просто в магии недостаток концентрации ведет к летальному исходу чаще и быстрее, чем где-либо еще, а посему это правило столь регулярно вспоминают все мудрые маги. Мудрый – это еще и выживший, ко всему прочему. Вот поэтому я, покрутившись еще какое-то время около пирамиды, разметил точку для телепортации за границей внешнего круга и покинул джунгли.
Для начала я отправился к оркам. Надо было дать им общие указания и забрать оттуда Айрина. В уже знакомом мне лагере первым делом я подумал, что зря не захватил с собой затычек для ушей. Видимо, после того как я наслушался эльфов, мои представления о музыке поднялись на куда более высокую планку, так что уши, услышав первые, знакомые до боли аккорды, попытались свернуться в трубочку, а развитое чувство прекрасного пригрозило немедленным суицидом.
Если раньше ужасающая какофония доносилась из одной точки, когда орки пытались строить из себя симфонический оркестр, то теперь она обрушилась со всех сторон… Видимо, репетировали поодиночке…
Айрина я нашел быстро – мой младший помощник пытался докричаться до храброго сына вождя. Тот его не слышал – Труб играл на трубе, и это, увы, не каламбур, а жесточайшая действительность. Айрин, видимо, уже отчаялся докричаться и пытался грубо растолкать орка. Ага! Два раза! С тем же успехом можно было растолкать валун.
Увидев меня, Айрин обрадовался несказанно. Наверняка эти несколько дней нелегко ему дались.
– Ну как? – Я неопределенно махнул рукой, желая услышать общую информацию о достижениях и состоянии орков, хотя и то и другое было и так ясно без слов.
– Ну вот… – Айрин ответил так же неопределенно и так же неопределенно махнул рукой на упивающийся музыкой лагерь. Видимо, придется задавать более конкретные вопросы…
– Я так понимаю, попытка отобрать инструменты окончилась неудачей… – начал я с совершенно очевидного.
Айрин грустно кивнул:
– Они еще и за новыми смотаться успели…
– То-то я слышу, что какофония стала разнообразнее… А чего они по палаткам разбрелись?
– Ну я же запретил им выступать вместе… Сказал, что плохо получается… вот они и тренируются… Втихаря…
– Втихаря??? – Признаться, такого «втихаря» мне еще не доводилось слышать. И больше не доведется, надеюсь…
– Ну им так кажется… Я обнаружил, что, как только аррахавин берет в руки инструмент, он перестает обращать внимание на все остальное. Вообще на все!
– А дубину пробовал? – Я с сомнением оглядел Труба, играющего на трубе. К этому моменту мой слух уже приобрел частичный иммунитет и умудрялся как-то отсеивать кошмарные звуки, за что я был ему очень благодарен.
– Если честно, не рискнул… – потупился Айрин. – Это же вроде как помощь… Странная это помощь – дубиной… А еще они бегают быстро…
– Ну тогда конечно… Хотя, на мой взгляд, дубиной – самая верная помощь. Самая действенная. Ну хоть чего-нибудь тебе удалось от них добиться?
– Не знаю… – Айрин вновь потупился. – Я постоянно объясняю им всем вместе и по отдельности, что не надо играть, что мы и так справимся… Они соглашаются, кивают, а потом начинают все сначала… Когда я втихаря стянул пару инструментов, они сгоняли за еще одной партией… Они притащили рояль!!! – Айрин уже чуть не плакал. – Его кончина настала быстро, но оказалось, что внутри столько дребезжащих деталей, а им только того и надо!!! Они понатягивали струны на костяные остовы и бренчали, пока струны не полопались!
– Прям как кифары… Те тоже поначалу на козьи рога крепились… – задумчиво произнес я, хотя Айрин меня не слышал. То ли он научился от орков не реагировать, когда ему мешают, то ли его слух тоже приобрел частичную невосприимчивость к постороннему шуму… Неприятно, когда тебя считают посторонним шумом, ну ладно – у парня выдалась нелегкая неделька.
Вырвать у Труба трубу было непросто. Орк вцепился в нее мертвой хваткой, а мертвая хватка орка – это вам не ерунда! Тем не менее я справился и с этим, после чего Айрин посмотрел на меня с поистине неземным благоговением. Видимо, на данном этапе создание армии нежити представлялось ему уже более осуществимым проектом, чем «разоружение» орков.
Обеструбленный Труб был безутешен. Напоминания о том, что аррахавинам играть не нужно, лишь повергали его в еще большую тоску. К счастью, молодой орк мне был нужен только для того, чтобы побыстрее найти вождя и шамана, а что он будет делать после этого – не мои проблемы… К счастью… Вождь и шаман племени тоже были заняты – они дружно доламывали останки рояля, пытаясь извлечь из него хоть что-нибудь бренчащее. От них мне тоже немногое требовалось – донести, что всем аррахавинам необходимо будет собраться в кратере эльфов точно по расписанию. После того как орки стали хлопать глазами на слово «кратер», я заменил его на «большую яму», и тогда все стало понятно. Вождь подтвердил, что так все и будет и мы можем не волноваться. Несмотря на заверения вождя, волнения меня не оставляли – в настоящий момент я воспринимал музыкальные инструменты в руках орков как какую-то чуму. И если эта чума расползется повсеместно, все мои труды попросту пойдут насмарку, а эльфы собственными ушами ощутят, что значит «культурный орк»…
Общение с Трубом меня убедило, что добровольно орки «оружия» не сдадут… не тот это был народ, чтобы сдавать оружие! Пришлось устраивать жесточайший обыск и конфискацию всего бренчащего и дудящего, брать с шамана и вождя «честное слово аррахавина», что они не будут пытаться достать еще и (на всякий случай) немножко замутить тот астрал, через который орки пробираются в иные миры… На всякий случай…
С нами торжественно попрощались. Орки чуть ли не плакали, расставаясь с Айрином, и величали его не иначе как «Великий Учитель Музыки». Айрина от такого обращения пробивала легкая дрожь, а я тихонько хихикал, чтобы не испортить торжественности момента.