Трудовые Будни Великого Героя
Шрифт:
– Из-за этого хулигана я потерял очень ценную вещь и теперь не могу её найти. А она сказала, что в день, когда я её потеряю – гореть в огне, гореть в огне…
– Какую вещь? Кто сказал? Какой огонь? Вы уже прекратите бредить или мне достать меч?! – отец повысил голос.
У меня по спине прошелся холодок – слишком уж много необычных событий произошло вокруг и сразу. Кто-то посчитает мою работу одним большим необычным событием (как моя мама, например), но то, что творилось в родном доме, превосходило всё. Даже доктор Омнис, надёжа и опора, слегка сбрендил. И что за вещь он потерял?
И тут
Пальцы почувствовали металл, но достать не смогли – длины фаланг хватало только для того, чтобы коснуться предмета. Я вытащил свой кинжал и просунул лезвие под стенд. В этот раз мне удалось подцепить то, что лежало внизу. Я начал осторожно выталкивать предмет из-под шкафного плена. Первыми появились клочья пыли (так вот где хранится вся пыль в доме), затем какой-то песок. А следом на свет появился предмет, похожий на монету.
И тут же мне почти на голову прыгнул Омнис.
Опытный охотник, пусть даже дома на больничном, готов к нападению. Доктора я поймал прямо в воздухе, встретив его ударом руки в грудь. От этого у него перехватило дыхание и, конечно, не хватило инерции, чтобы упасть на меня. Мне стало совсем любопытно. Безумие охватывает массы – не к добру…
Опавшего доктора к полу уже прижимали двое – Роше и отец. Фон Прейс держал в руке клинок, который касался горла врача:
– Какого рожна ты творишь, медик? Какой бес в тебя вселился? Смерти захотел или тебя купили, морда?
Омнис только тихонько скулил и пытался закрыться руками. По его морщинистым щекам текли слёзы.
– Гореть в огне… Гореть в огне… – шептал доктор и сумасшествие тихонько заползало в его глаза.
А я тем временем изучал предмет, который достал из-под стенда.
Металлическая бляха, похожая на монету или памятный знак, сантиметра два с половиной в диаметре, тускло-жёлтого цвета. Легкая, судя по всему – прочная. На одной стороне изображена женщина с огромными глазами без зрачков и радужки, на другой – пламя. Знак казался опасным, хоть и нарисованный достаточно просто. Художник был явно молодцом.
– Брий, что это за хрень? – окрик отца оторвал меня от размышлений. – Из-за чего наш доктор тронулся умом?
Я молча показал ему найденный знак. Тот несколько секунд изучал его, потом протянул руку и жестом попросил отдать его. Я так же молча отдал. Далее отец жестами попросил плотнее прижать доктора к полу – оружейник, Роше, я, мастер Гош взяли его за все конечности. И тут отец просто засунул значок Омнису в рот.
Мне показалось, что запахло гарью. Старик выгнулся и захрипел. Его корчило и крутило, но он не кричал, а просто шипел. Четверо взрослых мужчин держали его, а отец молча стоял над нами и ждал. Спустя минуту старик затих. Он ещё больше осунулся, но его дыхание успокоилось, он перестал
– Спасибо, господин фон Прейс.
Видели бы вы наши глаза – человек, который минуту назад был больше похож на животное, вернулся к нормальному состоянию! Мы повернулись к фон Прейсу с молчаливым вопросом (тихая сценка получилась, это да):
– Это знак ордена или секты, кто как называет, огнепоклонников.
– Это те, что верят в живой огонь? И приносят в жертву людей? – спросил оружейник.
– Они используют в ритуалах человеческую кровь. Но только добровольцев, – ответил отец.
– Это сдерживает нападки со стороны других вер, – задумчиво дополнил мастер Гош.
– Доктор Омнис говорил, что был болен когда-то. Но никогда не говорил, чем и как вылечился, – продолжил отец.
– У огнепоклонников есть поговорка: «Безумие – это заросли, в которых плутает человек. Иногда нужен лесной пожар, чтобы показать сбившемуся его истинный путь», – сумничал Роше.
– Если так – то мы только что наблюдали за каким-то огнепоклонническим лечением, – язвительно дополнил отец.
Доктор лежал на полу. Остальные сидели вокруг него и пытались осознать услышанное. Отец стоял посреди комнаты и размышлял о чём-то своём.
Не заладился новый год, совсем не заладился.
Задумчивую тишину нарушил топот сапог по коридору и громкий стук в дверь:
– Господин фон Прейс! Господин фон Прейс! – громко звали с той стороны. – Мы нашли его! Он уже здесь!
– Кто здесь? Кого нашли? Неужели художника? – отец встрепенулся, как птица после дождя.
– Да, мы поймали художника, он даже не сопротивлялся.
– Замечательно. Где он? – фон Прейс направился в сторону двери.
– Он уже в допросной.
– Ну и скорость, молодцы. Порадовали, – отец остановился в дверях и оглянулся на нас. – Предлагаю мастерам остаться с доктором, а вам, молодежь, пройтись со мной. Думаю, будет интересно поговорить с талантливым человеком.
Затем он глянул на накрытые стенды, до которых так и не дошли:
– Сюда мы вернёмся позже. Может, даже не сегодня. Всё зависит от нашего нового друга.
Он повернулся на каблуках и отправился за егерем. Мы последовали за ними, стараясь не отстать. Отец задавал вопросы о том, где нашли художника, сопротивлялся ли он, какие потери. Судя по всему, выходило, что захват мастера Драко оказался элементарным делом – его нашли в таверне неподалёку от поместья, он был вдрабадан пьяным и совершенно не сопротивлялся. На это у него просто не было сил!
Эти новости нас очень удивили. Мы уже записали его в убийцы и профессионалы, а тут какое-то непонятное поведение. Оставалось надеяться, что современные методы допроса помогут выяснить всю правду. Меня аж передёрнуло от этой мысли, но с другой стороны – не надо было подставляться.
Когда мы дошли до основания башни, под которой как раз находились допросные, егеря уже подготовили первичный доклад. По их словам, человек был настолько пьян и невменяем, что даже болевые ощущения воспринимал неадекватно и, следовательно, пытки не дали результата.