Труп-невидимка
Шрифт:
– Но, заинька, по шоссе шел джип, за рулем мужик, я дама, думала, он уступит дорогу! Должен же мужчина женщину пропускать!
Голос вроде получился достаточно капризный.
Секунду юноша таращился на меня, не мигая, потом выдал фразу – очень, кстати, для меня обидную, но я сдержала чувства.
– На дороге мужчин и женщин нет!
– Но, зайка, кто же тогда за рулем сидит?
– Водители!
Я полезла в бардачок.
– Возьми шоколадку, зайчик!
– Уезжайте!
– Может, сигаретку?
– Уезжайте!!!
– Вот это правильно, курить – здоровью вредить, заинька.
Он захлопнул дверцу «вольво» и, когда машина тронулась, наподдал сзади ногой. Похоже, я немножко переиграла.
Поликлиника, в которой вел прием Раймондюкас, была в Кошелкином проезде. Я припарковалась на удобной стоянке и поднялась на второй этаж. У двери была черная табличка с золотыми буквами «Михаил Раймондюкас, профессор, психоаналитик». Решив, что глупой блондинке стучать в двери не полодено, я вошла так.
Раймондюкас сидел за письменным столом. Он поднял голову и нехорошо на меня посмотрел.
– Я звонила вам от Гали Расторгуевой и записалась на прием.
– Слушаю, в чем проблема?
Я села напротив психоаналитика. Похоже, блондинок он за свою жизнь насмотрелся всяких. Или же ему было не до медицины. Но ведь сам же велел приезжать!
– У меня депрессия, – сказала я. – Прямо в петлю залезть хочется.
– Анализы принесли?
– Ах, да при чем тут анализы?
– Еще в прошлом веке врачи в таких случаях говорили пациентам, что это от глистов. Я бы хотел убедиться…
– Послушайте, а откуда у вас такая фамилия – Раймондюкас? – в лоб спросила я.
По-моему, вопрос получился вполне достойным глупой блондинки.
– От папы с мамой, – удивленно отвечал психоаналитик, а в глазах уже был интерес. У тебя, голубушка, не просто маниакально-депрессивный психоз, у тебя еще много всяких заморочек – вот что говорил этот взгляд профессионала.
Очень хорошо, подумала я, стало быть, его опыт общения с глупыми блондинками невелик. И если я начну переигрывать – он меня не прищучит.
– Нет, правда?
– А откуда же еще? Я ее сам не придумал.
– Такую фамилию действительно нарочно не придумаешь, – это я отомстила за глистов. – А мы все думали, что это Ленка так прикалывается.
– Какая Ленка? – насторожился психоаналитик.
– Ой, вы ее, наверно, знаете! – тут я выложила на стол руку в фамильных перстнях – фамилия, правда была незнакомая и дореволюционная. – Она однажды говорит – девчонки, я нашла себе погоняло! Одно на всю Москву! Выйду замуж и буду Елена Раймондюкас. Мы ей: как-как? Натощак не выговоришь! Она по буквам! Рай-мон-дю-кас! М спрашиваем: что, грек? Или латинос. А она ржет: не грек и не латинос! Композитора Раймонда Паулса знаете? Так это его незаконный сын, говорит! Если бы законный – был бы Паулюкас! А так – Раймондюкас! Ну, мы тут все легли! Может, спрашиваем, Индюкас?
– Давайте перейдем к делу, – нервно сказал психоаналитик. – Вы, кажется, в петлю лезть собирались?
– Ой, какая там петля! – заголосила я. – Так тот Раймондюкас вам не родственник? А то Ленка говорила – один на всю Москву! Не за вас же она замуж собралась, в самом деле!
– А почему бы и не за меня?
– Ой! Так она же совсем молоденькая! А вам, наверно, уже под пятьдесят!
Вот тут я перегнула палку. Он встал и навис над столом, упираясь ладонями в какие-то медицинские бумажки.
– Вы ко мне по поводу депрессии пришли? А у вас никакой депрессии нет!
– А что же у меня?
– Кретинизм! В четвертой стадии!
– Да? – удивилась я. – А в чем это выражается? Чувствую я себя хорошо, даже голова никогда не болит.
– Нечему там болеть, – объяснил он, садясь. – В общем, я вам выпишу очень полезную вещь. Народное средство от депрессии и попытки залезть в петлю. Принимать утром и вечером, утром натощак, вечером с теплым молоком. И с вас сто долларов за визит.
– Сколько? – спросила я. – У меня таких и денег-то нет!
Пока он пытался закрыть разинутый рот, я полезла в сумочку. Зная, что предстоит разведка, шантаж и подкуп, я не стала мелочиться и взяла с собой только пятисотдолларовые банкноты.
Увидев стопочку в моей руке, психоаналитик тихо крякнул.
– Вот, – я протянула пятисотку. – И давайте рецепт.
– Средство народное, в аптеке может не найтись, пошлите домработницу на базар. Пусть спросит тыквенное семя.
– Кого послать? – я все не могла выйти из образа глупой блондинки. – Домработницы у нас нет. Может, горничную? Или когда шеф-повар поедет закупаться, пусть заодно прихватит?
Психоаналитик вздохнул, вертя в руках пятьсот баксов. Он понимал, что ничем такого гонорара не заслужил.
– Еще вам красное вино полезно, – пробормотал он. Попытка отработать деньги была прямо трогательной.
– Ага! Мы с Ленкой однажды так портвейна приняли на грудь! Так она вышла-то за вас замуж? Или в Москве есть еще Раймондюкасы?
– Вышла, вышла, – подтвердил он и посмотрел на часы. – Знаете, у меня сегодня конференция, доклад…
– Жаль, что мы с ней как-то так разбежались. Она замуж вышла, я замуж вышла. Вы хоть телефончик дайте. Я бы ей позвонила, встретились бы, кофейку, то-се…
– Не имеет смысла. Лены сейчас нет в Москве.
– А куда вы ее отправили? Не в Анталью?
– Нет, в Англию.
– А давно? А то Галя Расторгуева говорила – вы с Леной недавно приезжали, так про Англию ни слова не было.
– Вот как только уехали от Гали – так сразу и решили, что Лена поедет в Англию. Тем более, что ее там страус травмировал, ей нужен отдых. Не понимаю, как люди могу предлагать плохо выезженную птицу! Этих страусов еще дрессировать и дрессировать! У нас вышел из-за птицефермы конфликт, мы решили месячишко пожить раздельно. Лучше вы дайте свой телефон, Лена вернется – позвонит.