Труп-невидимка
Шрифт:
– Ой, это же сколько ждать? – расстроилась читательница. – Может, я вам с хозяйкой книжечку передам? Вы же хотели с ней встретиться – так заодно и автограф!
– С кем я хотела встретиться?!?
– С Елизаветой Григорьевной! Прихожу ее завтраком кормить – а в дверях ваша визитка!
– Завтраком?!
Я посмотрела на часы. Приличные люди, кажется, уже отобедали, а многие подумывают о полднике.
– Ну да, она обычно в это время завтракает.
Я подумала – не вернуться ли на Маленковскую?
– А потом два часа проводит в ванной, это обязательно! – добавила Елизаветина прислуга.
Я вздохнула. В ванной, с блоком моих любимых сигарет «Голуаз», с коробкой конфет, с новой книжкой Иоанны Квасильевой! Одни вот так блаженствуют, а другим приходится мотаться, высунув язык, раскрывать преступления, рисковать своей единственной жизнью.
– Хорошо, тогда мы бы могли встретиться вечером…
– Ой, простите, вечером она на помолвку идет! В семь часов, в клуб «Железный попугай».
– Какую помолвку?
– Как, вы не знаете? Пугачева с Киркоровым опять жениться собрались!
– Кто? С кем?
– Ой!
Домработнице, конечно, трудно представить, что есть человек, для которого последней известной в эстрадном мире фамилией остался Кобзон. Для нее перипетии семейной жизни каких-то певцов, может быть, даже важнее талантливой книжки. А ведь какое хорошее впечатление девушка сперва произвела! Мои детективы читает, автограф просит!..
Я гордо отказалась конкурировать с какими-то Пугачевой и Киркоровым. Сухо попросила домработницу объяснить хозяйке, что знаменитая Яша Квасильева ждет ее звонки. И отключилась.
Теперь можно было ехать домой.
Правда, при мысли о розово-голубой четверке я содрогнулась. Домой мне совершенно не хотелось. И я подумала – пожалуй, Пугачева будет просто счастлива, если я соблаговолю посетить ее помолвку. У нее не каждый день такие гости случаются.
Хорошо, что я всегда таскаю с собой кредитки. Я поехала в приличный бутик и ровно в девятнадцать ноль-ноль подрулила к «Железному попугаю». Для того, чтобы попасть вовнутрь, пришлось прикупить «маленькое черное платьице» от Шанель и обвешаться драгоценностями. Драгоценности потом пригодились бы для подарков обеим свекровям. Еще я взяла большой букет чайных роз, очень эффектный. Когда я выбирала его, то и не подозревала, что он весит всего килограмма на два меньше меня.
У входа маячил и тосковал мальчик-секьюрити. Посмотрев на него, я поняла, что неплохо бы его присовокупить к тому браслету, который назначался старшей свекрови. Мальчишка был как раз в ее вкусе.
– Вы к кому? – со вздохом спросил он.
– Как это – к кому? Я на помолвку!
– Приглашение.
Я выразительно уставилась на него. Будь на его месте женщина – она бы, ахнув, распахнула передо мной все двери. Женщины знают меня ВСЕ и читают взахлеб. Но мужчины, как правило, тупые и злобные создания. Если от них еще можно добиться комплимента своим ножкам или своей прическе, то одобрения своей книге от них не услышишь НИКОГДА. По-моему, даже существует некий мужемасонский заговор, и заговорщики клянутся на мече, или на щите, или что там у них имеется, никогда не читать моих книг.
Он не узнал меня? Тем лучше! Сейчас он получит глупую блондинку в полном объеме!
– Ни слова, зайчик! – воскликнула я. – Потеряла приглашение! Я вообще всегда все теряю! Вот на днях мобильный посеяла, кольцо с бриллиантом, сумку, туфли, велосипед!
Зачем я приплела велосипед – понятия не имею, но нужно было потерять что-то большое и неуклюжее, так мне подсказала моя писательская интуиция.
– Но!..
– Заинька, сейчас я позвоню Аллочке Борисовне, и все будет о-кей, но вряд ли ей понравится, что ты не пропускаешь меня…
– Я не заинька!
Ага, подумала я, если ты не заинька, значит, ты – котеночек!
– И слышать ничего не хочу, мой котик!
Интуиция подсказала мне вытянуть губки, словно для поцелуя.
Это, кажется, подействовало. Охранник шарахнулся, а я, выставив перед собой букет чайных роз, влетела в широкий холл и удивилась мертвой тишине. Часы показывали девятнадцать часов пять минут, но ничего не говорило о том, что тут готовится торжество. Наверно, я ошиблась и речь шла не о «Железном попугае». Или же я совершила непростительную для светской дамы ошибку и явилась точно в срок. Вообще люди на тусовки приезжают часа на два-три позже назначенного. Но ведь телевидение должно было появиться вовремя! Где телевидение?!
Я не слишком люблю светиться на телеэкране, но Пугачевой, наверно, было бы приятно появиться перед миллионами телезрителей в моем обществе. Поэтому я забеспокоилась и вернулась к мальчику.
– Котеночек, что тут происходит? Где помолвка?
– Я пы-пы-пытался об-б-б-бъяснить…
Котик непонятно с чего начал заикаться.
– Ну так объясняй, кисонька!
– Отменили п-п-п-праздник!
– То есть как?
– П-п-п-перед-д-д-думали!
Мне стало жаль охранника. Если вдуматься, он всего лишь выполнял свои обязанности. Я вознаграждаю порядочных старушек и благовоспитанных уличных мальчиков, почему я должна делать исключение для достойного молодого охранника? Вынув пятьсот долларов, я сунула ему банкноту в декольте, туда, где из-под камуфляжного комбинезона видна тельняшка. И, опять выставив перед собой букет, потому что иначе его нести не получалось, поспешила к «вольво».
Вид мой был таков, что вести следствие я уже не могла. Кто же ведет следствие в маленьком, но сильно декольтированном черном платьице ценой в пять тысяч баксов? А свою утреннюю одежду я, уходя из бутика, сунула в мусорник. Может быть, какой-нибудь бомж, желающий вернуться к оседлой жизни, найдет ее, продаст и купит себе маленькую квартирку где-нибудь в Петушках?
Глава десятая
Когда я прибыла в Вилкино, наш особняк сиял огнями. Я сразу поняла – ужинают, и ужинают целой оравой.
Во дворе я увидела какую-то странную цистерну, вокруг которой суетился наш зоотехник Гоша, покрикивая на каких-то незнакимых мужчин. Я подумала, что это вода из Индийского океана, которую мы заказали для Дусеньки, и спокойно вошла в дом.
В столовой вокруг накрытого стола сидело по меньшей мере человек пятнадцать, среди них я узнала Авдотью Гавриловну, вырядившуюся, словно на вручение «Оскара», Нинель Аристарховну в самом радужном из ее гигантских комбинезонов, близнецов, которые для разнообразия вырядились во фраки, но кожаных бандан не сняли, Севку в смокинге, Бусика в белой кружевной блузочке, Юлика в наглухо застегнутом пиджаке и Масика в таком же, как у меня, маленьком черном платьице. Севка обнимал за плечи хрупкого Бусика, а Юлик – Масика. Остальные лица были мне незнакомы.