Трюк
Шрифт:
— Я в душ, — сообщаю я. — Заодно передерну. Если, конечно… — Я скидываю боксеры, и мой вставший член шлепается о живот. — … ты не хочешь присоединиться?
Понятия не имею, что творю. Хочу, чтобы Мэтт повелся, или просто прикалываюсь? Не уверен. Зная себя, думаю, второе, но, если бы он согласился, смог бы я сделать вид, что пошутил?
— Обойдусь, спасибо.
Ха. Не повелся. Я прохожусь взглядом от его каменного пресса к образовавшейся «палатке» из простыни. Окей, все-таки повелся, но поддаваться не собирается.
— Ладно,
— Не так уж ты на меня и влияешь. Я справлюсь.
— Чушь собачья, — закашлявшись, выдавливаю я.
— Просто химия. Твой хамский язык отбивает любое желание. — Мэтт пытается скрыть ухмылку.
— Я бы показал, насколько он может быть хорош.
На крошечную долю секунды, клянусь, в его глазах мелькает интерес, но затем Мэтт вновь надевает маску безразличия.
— Я все же откажусь.
— Как хочешь.
После короткого душа — стоило прикоснуться к себе, вспоминая пробуждение, как я кончил секунд за тридцать, — я нахожу Мэтта одетым в пляжные шорты и футболку без рукавов.
— Надо было подрочить, — нараспев произношу я.
— А может, я уже?
И у меня снова встает. Этот парень сводит меня с ума.
— Нам надо потрахаться.
Мэтт вздыхает.
— Ну вот опять. И почему же, интересно?
— Выслушай меня. У нас ведь отношения — по крайней мере, до тех пор, пока ты не получишь контракт. Да и после я могу тебе понадобиться, чтобы твои товарищи по команде не подумали, будто ты к ним клеишься. Всем известно, что мы, геи, просто спим и видим, как бы подкатить к натуралам.
Мэтт смеется.
— Точно. Не говоря уже о том, что футболисты — народ безбашенный. Ни за что бы не рискнул.
— Ты только что назвал себя безбашенным?
Мэтт невесело хмыкает.
— Ты, наверное, не обратил внимания, но я в полном дерьме.
— По-моему, мы все там, нет?
— Слушай, мы не будем трахаться. Если переступим эту черту, лучше, как ты утверждаешь, не будет. Все станет только неудобней.
— Верно, но ситуация и так уже довольно неловкая. Назад пути нет. У меня встает только от того, что ты… да просто дышишь. Даже твое дерьмовое отношение начинает заводить.
— Отличный способ затащить меня в постель, — замечает Мэтт.
— А тебе бы хотелось свечей и цветов?
— Отвали.
— Нам не обязательно испытывать взаимную симпатию, чтобы помочь друг другу кончить.
— Могу поспорить, ты говоришь это всем парням.
Как он меня бесит.
— Просто предложил, — отвечаю я, — мы бы выпустили пар, наши отношения стали бы чуть менее фальшивыми и получилось бы, что мы не так уж и обманываем. Плюс оба знаем, что это временно. Вряд ли нам грозит влюбиться друг в друга, притом, что мы едва ладим.
Мэтт пялится на меня в замешательстве.
— Ты
— Почему?
— Мне нужно, чтобы эта стратегия сработала, но ничего не выйдет, если… будет вовлечен секс. Я не заходил так далеко с другими парнями и не собираюсь… — Мэтт захлопывает рот и морщится, как будто сказал что-то лишнее.
Я прокручиваю его слова в голове и подхожу ближе.
— Я тебя сейчас правильно понял?
— Не-а. Забей. Ничо я не говорил.
Не потому ли снова появился говорок?
— Мэтт, сколько у тебя было парней?
Кончики его ушей краснеют.
— Куча.
Я криво улыбаюсь.
— Сверху или снизу? Мне казалось, наш мистер Засранец топ, но теперь уже я ни в чем не уверен.
Мэтт разминает шею.
— Надо пойти пожевать чего-нибудь перед съемками. —
Он пытается уйти, но я хватаю его за руку.
Черт бы побрал эти татуированные бицепсы — такие твердые и аппетитные.
— Ты что, девственник? — хрипло спрашиваю я.
— Нет. — Он отводит взгляд.
Значит, девственник.
— Я делал много… всякого. Это считается.
— Нет, не считается. У тебя когда-нибудь был анальный секс? В любой роли.
— Это не определяющий фактор для секса, знаешь ли.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Тебе-то что? — срывается Мэтт.
— Ну, раньше, когда я предлагал переспать, это было на уровне фантазии. Теперь же я просто уверен, что мы должны это сделать.
Мэтт запрокидывает голову и смотрит в потолок.
— Клянусь, если не отстанешь, следующим заголовком в новостях будет «Мэтт Джэксон убивает своего бойфренда».
— Броскo. Но такой горячий парень как ты в таком возрасте не должен оставаться девственником. Нужно это немедленно исправить.
Мэтт скрипит зубами.
— Увидимся в ресторане. Мне нужно заправиться, чтобы и дальше выносить твою болтовню.
Он уходит раньше, чем я успеваю сообразить, что открыв рот, как обычно, все испортил. Только на этот раз я не специально. Да уж, я совершенно не умею держать язык за зубами.
В свое оправдание могу сказать: кто бы мог подумать, что такой парень, как Мэтт, окажется девственником? Если, оставаясь «в шкафу», он умудрялся получать минет в ночных клубах, то мог бы запросто потащить какого-нибудь парня к себе, или пойти к тому домой для сохранения анонимности. Я даже видел, как народ трахается прямо в клубах, подобных тому, где его застукали.
Но если бы я был двадцатитрехлетним девственником, вряд ли бы захотел, чтобы меня ткнули этим в лицо.
Ух ты, я действительно мудак. Нужно пойти и извиниться. Надеюсь, у Мэтта есть диктофон, потому что Ноа Хантингтон никогда не извиняется. Как правило.