Трюкачи
Шрифт:
Тео не стал объяснять, что это называется воровство, Юдзи и так наверняка все понимает. Говорить с ним на эту тему, скорее всего, бесполезно. Впрочем, есть другой вариант. Он ценит силу и считает себя крутым - а на этом уже можно сыграть.
– Я могу такое сделать с любым автоматом. Даже с новым. И не так громко. Просто в этом нет ничего крутого. Рисковать приводом в полицию за банку сока - это как минимум нерационально, ты согласен?
– Эм-м-м, ну да, конечно, - согласился Юдзи.
Тео поднялся на крышу , подошел к Дэлайле и протянул лимонад.
– Вот, держи.
–
– Сакурами - слишком маленький город, здесь всего три школы было, и то недавно одну расформировали. Падений с крыши из-за несчастного случая, как сказали моей маме, тут даже не помнят.
– Ты как-то странно это произнес, - насторожилась девочка, - а по другим причинам?
– А по другим причинам - в прошлом году школьник спрыгнул. Площадка на крыше - это очень удобно, если надо свести счеты с жизнью, перебрался через перила - и привет. В городах побольше такое происходит регулярно. Ты не знала?
– Какой кошмар! Почему?!
Тео пожал плечами и вскрыл свою банку.
– Вообще-то, Япония давно занимает первое место и по самоубийствам на душу населения, и по абсолютному количеству детских самоубийств. Причина, надо думать, в специфическом отношении японцев к смерти. Если японца что-то не устраивает в том, как он живет, он не влачит обременительное существование, а просто уходит из жизни. Любую беду - позор, фиаско, потерю лица, разрушенную жизнь, запятнанную репутацию - можно исправить, убив себя. Менталитет такой. Дед мой рассказывал, еще пятьдесят лет назад молодые люди совершали самоубийство, например, просто провалив вступительные экзамены.
– Это ужасно.
– Нет, это Япония.
– Твой дед японец?
– Нет, русский. Просто он очень любит эту страну. А почему ты решила учиться тут?
Дэлайла как-то внезапно погрустнела.
– Это не я так решила. У папы начались... неприятности, и потому он отправил меня сюда, к бабушке.
– Извини. Я не хотел тебя расстраивать.
– Ты не виноват. Я все время об этом помню. Просто здесь, в школе, так много новых впечатлений, что иногда забываюсь...
– Не хочешь поделиться горем? Полегчает немного. Мне всегда становится легче, когда я своими бедами делюсь с мамой.
Тяжело вздохнув, девочка принялась рассказывать.
– Мой отец - владелец мастерской. Автомеханик он. Не так давно у нас в Неваде одна корпорация начала расширять свой завод. Ну, то есть строить новые корпуса. Для завода нужна земля, и корпорация выкупала участки, которые им были нужны. И территорию, где стоит папина мастерская, тоже. Но на переговорах что-то не так пошло, чем-то папу задели и он отказался продавать землю. Теперь его пытаются выжить оттуда, потому что наш участок стоит почти что в центре территории, где будут строить завод, как бельмо в их глазу. Они не могут начать строительство.
Тео приподнял бровь:
– Что значит - выжить оттуда? Штурмом, что ли, взять пытаются?
– Нет, конечно, есть полно других способов. Вначале корпорация просто перекрыла все подъезды к мастерской, клиенты
– Разве это законно?! Как же правосудие?!
– В том и беда, что законно. Вся земля вокруг принадлежит им. Это старый способ, его еще сотни лет назад использовали. Если через твой участок течет река, а ниже по течению земля соседа - перекрываешь русло, отводишь в сторону. И сосед остается без воды для полей и скота. Ему приходится продавать свою землю за бесценок. Подло - но законно, увы. А папа вот взял и не продал. Сказал - 'умру, но не продам. И дочь моя не продаст'.
– Мда... А тебя сюда зачем отправил?
– На всякий случай. Понимаешь, у корпорации строительство простаивает. Они деньги теряют, вместо того чтобы завод строить и прибыль получать. Деньги немалые, людей убивали и за меньшее. Папа боится, что меня могут похитить, владелец корпорации - человек с сомнительной репутацией. Вот и отправил на другой конец света, а сам сидит в осаде, можно сказать. А я тут сижу. Друзья школьные остались дома. Учиться трудно, я по-японски не очень, сам видишь. Но папе там одному еще труднее...
– Не переживай, твой папа справится, - ободрил Дэлайлу Тео.
– Эти бы слова да богу в уши...
***
Весь урок Тео размышлял вовсе не о математике, старательно переписывая за учителем с доски в тетрадь, мысленно он находился далеко за пределами класса. Если Дэлайла права - а с чего бы вдруг ей ошибаться?
– то решить конфликт по закону не получится, закон, как ни печально, на стороне 'плохих парней'. Надо бы посоветоваться с отцом: вдруг он что-то придумает. Как вариант, отец может найти в Америке кого-то вроде господина Йонаги, гениального адвоката, способного решать любые юридические проблемы. Он так и сказал маме однажды перед отлетом в Вегас: 'Чуть что - звони Йонаге. Он решит любые проблемы'.
Интересно, смог бы господин Йонага разобраться с подобным делом? Наверное, нет, он ведь японский адвокат, а не американский, к тому же, не факт, что тут вообще можно что-то поделать с помощью юриста.
На следующей перемене Тео и Дэлайла снова отправились на крышу: действительно, вид отсюда открывается отличный, видно и примыкающий к школе парк Ханами на севере, и половину города, и вдалеке на востоке - полоску океана. К огорчению мальчика, он также увидел внизу Такехису, стоящего рядом с незнакомым учеником, и тот, второй - с распухшей губой и подбитым глазом. Неужели Юдзи настолько агрессивный и злой?! Дэлайла, к счастью, этого не увидела и не услышала: для ее глаз и ушей далековато.
– Погоди тут минутку, я сейчас вернусь, - сказал Тео и быстрым шагом направился к лестнице.
Такехису он встретил на лестничной клетке между первым и вторым этажами: тот как раз поднимался наверх.
– Юдзи, что у того парня с лицом приключилось?
– Собственно, я как раз на этот счет и хотел поговорить, аники. Его только что побили и отобрали деньги на обед засранцы из соседней школы. Он бегал через парк к ларьку за такояки и напоролся на них.
– Так, а из-за чего они к нему вообще прицепились?!