Трюкачи
Шрифт:
– Это когда четыре человека упали сами?
– уточнила мама.
– Именно.
– Но ведь они действительно упали сами!
Господин Йонага взглянул на Тео:
– В самом деле? Сами? Поскольку я ваш адвокат, вы можете доверить мне любую тайну.
Мальчик покачал головой:
– Нет никакой тайны, это святая правда. Но поскольку вы, господин Йонага, не моя мама и не мой папа, то ваше сомнение в моей правдивости мне совершенно понятно.
– Хорошо, - неожиданно легко согласился тот, - тогда расскажи мне еще раз, как было дело.
Тео
Йонага отхлебнул из чашки, задумчиво подвигал бровями и сказал:
– Если я приму как аксиому, что все именно так и произошло... Как они падали, видел только ты и никто больше?
– Увы, свидетелей у меня нет.
– Забавно, но это полностью совпадает с показаниями пострадавших, за одним исключением. Они не упоминают никаким образом о 'номере первом' из Хоннодзи... Кстати, госпожа Диренни... Вам известно о статусе Теодора в школе?
– Да, я уже знаю, - кивнула мама.
– Тогда могу предложить гипотезу. Пострадавшие рассказали полиции одну историю, о том, что они все споткнулись и попадали, а своим сэмпаям в школе - другую. Чтобы не потерять лицо, они не сказали, что попадали, испугавшись. Проиграть вчетвером бой сильному противнику - позор, но не то чтобы очень, всегда найдется кто-то, более сильный. Признаться в страхе - вот это уже куда хуже. Я даже допускаю, что они рассказали, будто их били все - и ты, Теодор, и твои товарищи. Ну а тот, кому они пожаловались - вероятно, и есть главарь Мияги и Накаямы.
– Как-то оно слишком надумано звучит, - сказала мама.
– Для европейца - да, - кивнул Йонага, - но я в своей практике сталкивался с подобными случаями. Это совершенно обычное явление. Но дело в другом. Мияги и Накаяма сядут, однако нашей проблемы это не решает. Потому что они исполнители, а заказчик остается на свободе.
– Ну и что же нам делать?!
Йонага хитро прищурился:
– Вы имеете в виду с точки зрения закона или вообще, госпожа Диренни? Если с юридической - то ничего. Злоумышленников посадят, а вам остается просто жить дальше и ждать, пока заказчик сделает свой следующий ход... если сделает. Накаяма и Мияги берут вину на себя, дело закрыто. Но если вообще - вот решение на первое время.
Адвокат поднял свой портфель, порылся в нем и выложил на стол маленький, похожий на пистолет дистанционный электрошокер. На Тео он впечатления не произвел: по сравнению с парой крупнокалиберных 'кольтов' в папином тайнике ничего особенного. Но вот маме, к слову, о тайнике ничего не знающей, идея пришлась не по вкусу.
– Вы что, шутите, господин Йонага?! Это незаконно!
– Абсолютно незаконно, - согласился тот, - но пару дней, пока не вернется ваш муж и не решит проблему, вашему сыну может понадобиться средство самозащиты. Просто на всякий случай. А если возникнут проблемы юридического характера - я все решу.
Мама вздохнула.
– Выходит, это правда, то, что рассказал инспектор? Что вы защищаете преступников в обход законности?
– сказала она.
Адвокат
– Законы, госпожа Диренни, крайне несовершенны. Их худшая черта в том, что они действуют в интересах преступников, потому что вы законами ограничены, а преступники - нет. Даже зная, что кто-то хочет вас убить, вы не можете защищаться, ведь хотеть - не преступление. Вы, словно жертва в клетке, вынуждены ждать действия, которого можете не пережить, потому что закон запрещает вам бить на опережение. И вот прямо сейчас у вашего сына выбор: ничего не делать и ждать удара в спину, как того требует закон, или же озаботиться собственной безопасностью в обход закона.
Что же касается меня, то я в законе вижу лишь орудие. Средство. И нарушить закон для меня - то же самое, что нарушить инструкцию пользования тостером или кофеваркой. Если надо - значит надо. Я не вкладываю в слово 'преступник' негативный смысл. Моя профессия - защищать своих клиентов в тех случаях, когда закон их защитить не может. Когда справедливость на стороне клиента, а закон и полиция против него - самый частый случай в моей практике. В точности, как вот сейчас. Ну а инспектор... само собой, что он говорит обо мне плохо, ведь я и полиция - непримиримые враги.
– Почему?
– спросил Тео, - полиция ведь тоже защищает граждан... обычно.
Адвокат кивнул.
– Верно, защищает. Но если это происходит - я не нужен. Моя борьба с полицией происходит только тогда, когда копы не могут защитить клиента или даже действуют против него. И потому мы с ними всегда встречаемся как враги.
– Он, с молчаливого согласия мамы, пододвинул к Тео электрошокер и спросил: - знаешь, как пользоваться?
***
Тирр прошел паспортный контроль и досмотр личных вещей без проблем: здесь его очень хорошо знают. Можно сказать, благодаря своему багажу он тут самый знаменитый пассажир.
А вот служащий-грузчик, принимающий вещи к погрузке в багажный отсек, видимо, недавно работает.
– Сэр, ваш багаж?
– Спасибо, я путешествую налегке, без багажа.
– Хм... А эти ранец и сумка?
Тирр посмотрел на жалкого тупицу снисходительно:
– Это не багаж, а вещи первой необходимости в самолете. Мы все прекрасно знаем, что потерявший тягу 'боинг' летает не лучше топора, чуть ли не каждый день в новостях то там крушение, то там авария... И потому лично я не понимаю людей, рискующих летать на этих крылатых погребальных саркофагах без парашюта и кислородной маски.
Посадка тоже прошла в штатном порядке: Тирра знают не только таможенники, но и все стюардессы любимого рейса. И когда маг, входя в самолет последним, пальцем начертал на двери руну - пальцем надежнее, чем взглядом - стюардесса даже не спросила, зачем он водит по двери пальцем, но Тирр все равно выдал привычную фразу:
– На счастье.
Он прошел к своему месту - самому крайнему, откуда ближе всего к выходу - надел парашютный ранец на грудь и крепко застегнул крепления, после чего сел в кресло.