Тучи на рассвете (роман, повести)
Шрифт:
Пусть поразмыслят над этим американцы. Пусть спросят у него, как же продержались здесь самураи сорок лет?
Он ответит им на этот вопрос. Он порекомендует им проверенные методы. Они поймут, что только такими методами можно править Кореей. Да, он начнет со статистики. Взять хотя бы февраль и март сорок второго года, когда по стране прокатилась волна бунтов. За эти месяцы сто двадцать пять тысяч человек были брошены за решетку. Ранен один полицейский — расстрелять сто подозрительных! Началась забастовка — на каторжные работы каждого третьего рабочего!
Он
Двадцать три дня он писал свою докладную записку о японских методах управления Кореей, проверенных сорокалетним опытом. И когда в Сеул прибыли американцы, он явился к ним во всеоружии.
Уже на следующий день его поочередно вызывали генералы Арнольд и Ходж. Капитан Стоун проболтался, что оба они в восторге от доклада. Вообще капитан оказался дельным парнем. Они быстро нашли общий язык, и капитан не остался в обиде. Особенно после сделки с Чер Яком.
Генералы благодарили Чо Ден Ока, обещали ему свое покровительство. Они оценили его усердие, поняли, чего стоит такой человек. Теперь остается принять дела у Такагава.
Генерал уже поздравил его с назначением и даже обещал кое-что поведать из своей практики. Надо будет воспользоваться богатым опытом генерала. И вообще, хорошо бы все делать, как Такагава. Даже в машине ездить, как он.
Теперь, наконец, когда в руках у Чон Ден Ока вся полицейская власть и тысячи подчиненных, он себя покажет! Этой должности начальника департамента полиции Южной Кореи он добился сам. Он сумел правильно оценить обстановку и на деле доказать свою преданность американцам.
Но как вести себя с Ли Сын Маном? По всему видно, что янки делают на него большую ставку, хотя он только кореец. Правда, Ли Сын Ман сорок лет прожил в Америке, — значит, это их человек. Судя по тому, как его встречают, это будет важная персона. Что же, и ему служить? Нет, ему он служить не будет. Для Чо Ден Ока это не та лошадь, на которую следует ставить. Конечно, внимательно присмотреться к нему надо. Но унижаться перед ним нельзя. Интересно, как поклонится ему Ли Сын Ман? Свою голову Чо не опустит ни на миллиметр ниже. Даже пусть получится так, что чуть-чуть ниже поклонится сам Ли Сын Ман. Ведь у него еще нет назначения на должность.
Приняв такое решение, Чо Ден Ок приходит в хорошее расположение духа. Он смотрит на спокойное и невыразительное, заплывшее жиром лицо Ли Ду Хана с маленькими свиными глазками. Помещик то поднимает брови, то опускает их и отдувается, будто идет в гору. Вот с виду совсем болван, а хитер. Сидит, обдумывает какие-то свои делишки…
И действительно, Ли Ду Хан был поглощен думами о своей судьбе. Ему повезло. Ему очень повезло. Он легко перешел в Южную Корею и еще по дороге в Сеул встретил земляка из Пучена — Чо Ден Ока. Очень оборотистый парень! Он-то и помог купить здесь поместье бежавшего японца. О
Ли Ду Хан облизывает широкие мясистые губы. У него хватило золота, чтобы расплатиться. Правда, он подписал бумагу, будто купил не пятьсот, а всего пятьдесят тенбо без орошениия и без сада и что заплатил за это какие-то жалкие пхуны. Но надо же заработать и Стоуну и Чо Ден Оку! Важно, что ему-то выдали документ, из которого видно, каково его настоящее владение.
И вот богатство уже действует. Приезжает какая-то важная персона, и, пожалуйста, садитесь в машину как представитель землевладельческого сословия.
Вот что значит богатство! Плохо только, что не видно, как богат человек. Идешь по улице, а прохожие не знают, кто ты такой.
Ли Ду Хан хорошо понимает, откуда к нему привалило это сказочное богатство: не зря он обвенчал Мен Хи с поминальной доской Тхя. Все, что сказал тоин, сбылось. Хорошо бы вызвать сюда этого тоина. Может еще пригодиться. И Чо Ден Ока нельзя упускать из виду.
Он косится на Чо, и их взгляды встречаются.
— Теперь, наверно, скоро приедем, — тихо шепчет Ли Ду Хан, чтобы не потревожить американца.
— Да, скоро, — уверенно отвечает Чо Ден Ок.
Их разговор выводит из задумчивости и Чер Яка. Он тоже размышлял о богатстве и тоже мысленно благодарил Чо Ден Ока. Фактическим хозяином текстильной фабрики Катакура стал теперь капитан Стоун. Но все дела будет вершить он, Чер Як. И перепадет ему больше, чем при японцах…
Когда машина остановилась на аэродроме, самолет уже шел на посадку.
— Учитесь точности, — обернулся к корейцам Стоун, показывая на ручные часы.
— Какая пунктуальность!
— Как вы этого достигли?
— Поистине американский расчет! — заговорили, заулыбались все трое.
Стоун лихо выскочил из машины и направился к группе ранее прибывших офицеров. Корейцы присоединились к своим соотечественникам, стоявшим позади.
Самолет подрулил к встречающим. Из кабины вышел сутулый седой кореец в европейской одежде. Сойдя на землю, он неуверенно осмотрелся и, увидев приближавшуюся к нему группу американских офицеров, двинулся им навстречу. Быстрым и неровным, семенящим шагом спешил он к офицерам, а они двигались медленно и важно, словно стараясь подчеркнуть дистанцию между ними и этим корейцем.
Когда прибывший подошел, майор протянул ему руку. Тот пожал ее с нестарческой поспешностью. При этом его изъеденное морщинами лицо расплылось в угодливой улыбке, а хитрые глазки-щелочки совершенно закрылись.
— Как летели, господин Ли Сын Ман? — спросил майор.
— О, великолепно! — ответил старик. — Правда, от Сан-Франциско до Токио немного болтало, — добавил он, как бы извиняясь, — но ведь американская машина очень устойчива.
И снова лицо его собралось в морщины от сладенькой улыбки. Старик говорил по-английски с явно американским произношением.