Тучи над Андро
Шрифт:
– Храни тебя Мать-Дева, - довольно нагло отозвался мужчина, даже не привстав.
– Что угодно?
– Мне угодно, чтобы ты, паршивец, обращался к дворянину на "вы"!
– взъярился Грамон.
– И еще мне угодно, чтобы ты соизволил вспомнить, что не так уж давно я, в страшной спешке, заскочил к тебе пропустить стаканчик и заплатил вперед, целый золотой. Пора рассчитаться.
– Что-то я не припоминаю, - нахмурился хозяин подвальчика, но все же встал.
– Да и... А что такое золотой? В наше-то время?
– В наше время это то, ради чего вполне можно убить такую вражью тварь, как ты!..
– зашипел Хью, вцепившись в воротник негодяя. Нечистоплотности в финансовых вопросах он не признавал.
– Вспоминай, мой хороший, да побыстрее, потому что я голоден!
– Пристает?
– раздался бас сзади.
Хью, серея от сдерживаемого гнева, очень медленно обернулся. Посреди улицы стояли несколько крестьян со сделанными из кос пиками и мечами королевских стражников, заткнутыми просто за пояс.
– А вам что за дело, любезные?
– Нет, господа, нет, все в порядке!
– постарался заглушить его хозяин трактира.
– Что же вы, господин? Это патруль от Совета Кюре!
– На них не нарисовано, что они патруль...
– Хью все так же исподлобья смотрел на крестьян. Те занервничали, кто-то схватился за рукоять меча, другой уронил пику. По всей видимости, им давно не оказывали сопротивления.
– Ходят тут и лезут не в свое дело, чучела сиволапые.
– Как ты сказал?!
– возмутился тот, что говорил глубоким басом.
– А ну-ка пройдем с нами, господин! Разберемся, что ты за птица!
– Я тебе не птица, мерзавец, а дворянин!
– Хью выпустил хозяина заведения, но тот мгновенно сам повис у него на плечах.
– Птица - это ты, вражий попугай, да и вся ваша банда!
– Ага, - отступил на шаг предводитель патруля и вытянул меч.
– Баронский сподвижник, значит. А баронов мы еще с ночи решили на пики поднять! Бросай оружие!
– Господа!
– трактирщик выбежал вперед.
– Тут недоразумение! Этот господин и не дворянин вовсе, а просто пьян с утра! Позвольте, я все объясню...
Грамон не успел ничего предпринять, а патрульные и его неожиданный защитник низко склонили друг к другу головы, послышался звон монет. Тут же крестьяне дружно отвернулись от коротышки и быстро пошли прочь. Только их начальник на миг обернулся.
– А с тобой мы еще встретимся, кукольник недорезанный!
"Кукольник" был особенно обиден Хью. Так звали вудуистов, и уж не ему, старому охотнику на жителей джунглей, терпеть такие оскорбления. Коротышка, выхватил меч и кинулся вслед за патрулем, но хозяин, проявив удивительную ловкость, прыгнул следом и ухватил Грамона за ногу. Оба покатились кубарем.
– Ты что же, любезный, смерти ищешь?
– поинтересовался Хью, поднявшись. Говорить ему приходилось высоко задрав голову, потому что из разбитого носа хлестала кровь.
– Не извольте гневаться, - принялся отряхивать его трактирщик.
– А только не мог я смотреть, как благородный дворянин сам себя губит.
– Ах ты, оказывается, герой?
– нехорошо оскалился Хью.
– Может, я тебе еще денег должен? Или пуще того, ты мне теперь не должен ничего?
– Идемте вниз, - попросил хозяин.
– Смотрят на нас. А золотой тот я уже вспомнил, сейчас накрою стол. Правда, без горячего - один я, и спроса нет. Умыться дам.
Хью сплюнул и последовал за ним по узкой крутой лесенке. Хозяин действительно принес тазик с водой и чистое полотенце, а сам тут же убежал обратно наверх: занести внутрь столик и запереть дверь. Коротышка, прежде чем умываться, прошел к стойке и налил себе половину стаканчика, для успокоения нервов. Теперь, когда первый приступ гнева прошел, ему стало чрезвычайно любопытно поведение хозяина. Больше всего это было похоже на... Но в таком случае он должен немного задержаться на улице.
Трактирщик действительно немного задержался, а вниз сбежал бегом, немного даже запыхавшись.
– Простите, что задержался, господин...
– Хью.
– Господин Хью. Есть соленая баранина, капуста с моллюсками, кислого молока могу предложить кувшинчик. Будете?
– Буду, - смилостивился коротышка.
– Что же ты меня сразу не узнал?
– Да как было узнать, - трактирщик оправдывался на бегу, торопясь в погреб.
– Вы с дороги, шея в бинтах, да и... А потом-то я на сапоги взглянул, и сразу узнал.
Грамон с удовлетворением рассмотрел свои сапоги. Даже в дорожной пыли они выглядели щегольски. Наверняка человечья кожа, спаси Мать-Дева душу ее первого хозяина.
– Любезный, я что-то сильно проголодался, - сообщил он в погреб.
– Ты подавай сразу все, я приму.
– Как вам угодно, - рассыпался в благодарностях трактирщик.
– Редко сейчас встретишь истинно изысканное обращение... Дворян в городе не осталось, да и остальные-то сословия как повымерли, одни сиволапые бродят везде...
Хью принял блюдо с бараниной, потом глубокую миску с капустой и кувшин, затем потребовал достать сразу два кувшинчика рома - чтобы слегка нагрелся и не тревожил горло, и только тогда захлопнул крышку. Мало что так сильно действует на людей, как темнота и сырость. То ли каждый человек где-то в глубине души всегда помнит о могиле, то ли еще по какой причине...
– Господин Грамон!..
– жалобно позвал снизу трактирщик.
– Зачем это вы такие шутки шутите, господин Грамон?..
– Это ты по сапогам выяснил, что я - Грамон?
– с набитым ртом спросил коротышка.
– В общем, так. Тебя запру, трактирчик твой сожгу. Если не скажешь все и сразу. Кого ждешь? Диджонцев?
– Да, диджонцев!
– тут же подтвердил хозяин. Слишком быстро.
– Я же под их охраной, последние годы без них в городе разрешения на трактир не получишь, даже за взятки. Не губите, высокий господин!