Туда, где ты
Шрифт:
Господи, только этого мне хватало. Исповедь порочного принца, о котором каждый здесь знает, что он устраивает ужасные оргии с мужчинами и женщинами, а на утро не может даже вспомнить их лиц.
– Я совсем не хотела Вас задеть, поверьте, мой смех относился не к Вам.
– Если вы будете милы со мной, – принц наклоняется к самому моему уху и меня передёргивает от отвращения, когда я чувствую на шее его горячее дыхание, – то сможете присоединиться к одному из моих закрытых собраний.
– Это вряд ли. – слишком жестко отрезаю я.
Меня
Мне срочно нужен глоток воздуха и я с трудом протискиваюсь на балкон, где меня обдаёт долгожданной прохладой. Единственное моё желание – это поскорее покинуть это место и снять с себя проклятый корсет, пока я не потеряла сознание.
Я уже почти решаюсь подняться в покои матери, когда на балконе появляется взбешенный Астор, вызывая у меня обреченный выдох.
– Мы не закончили, Клеменс!
– Я выслушаю Ваши претензии только, если они будут в сжатой форме.
– Прошу прощения? – де Буйон даже делает шаг назад, словно не веря, что я могу разговаривать с ним в подобном тоне.
– У меня нет настроения торчать здесь в Вашей компании всю ночь. Я устала и собираюсь отдохнуть. У Вас есть пять минут.
Герцог смотрит на меня в недоумении, пытаясь понять, шучу ли я, но видя мои сложенные на груди руки, мотает головой и продолжает свои нападки, правда уже в намного более сдержанном тоне:
– Клеменс, я понимаю, что Вы привыкли к поклонению перед Вами родственников, но со мной Вы не имеете права говорить в таком тоне.
– Я буду разговаривать так, как посчитаю нужным. Если вас что-то не устраивает, просто дайте мне пройти и мы попрощаемся.
Глаза де Буйона кажется сейчас вылезут из орбит и я вижу, как ярость вновь начинает появляться в них. Теперь уже из-за моего тона по отношению к нему. Однако, он решает сметь тактику.
– Ну-ну, дорогая, мы просто неправильно друг друга поняли. Ваша мать обвинила меня в том, что я был скуп по отношению к Вам. Неужели бриллианты от де Орсе пришлись Вам не по вкусу?
– Это всего лишь ювелир, – нагло отвечаю я, – Вы говорили про фамильные бриллианты и я рассчитывала получить их, а не эти камешки, которые я даже не смогла разглядеть под лупой.
Кажется у Астора сейчас пойдёт пар из ушей, жар от его тела я ощущаю даже стоя в метре от него. Он берет себя в руки каким-то нечеловеческим усилием воли.
– Фамильные бриллианты предназначены для мой супруги, Клеменс. – цедит он сквозь зубы.
– Что ж, Вы ведь изъявили желание видеть меня на этом месте, не понимаю в чём проблема. – равнодушно пожимаю плечами. – Конечно, если Вы не готовы подарить мне что-то из них, то я начинаю сомневаться в искренности Ваших намерений, так что меня вполне можно понять. Этими мыслями я и поделилась со своей матушкой.
У нас не прекращается дуэль взглядов и Астор решает сделать свой выпад:
– Я слышал, что Вы завели роман на стороне. – его взгляд выражает победу, тогда как мой смотрит всё так же безучастно.
– Интересуетесь досужими сплетнями?
– Нет, но не могу проигнорировать слова Вашей сестры.
Вот же.. Как Анна могла пойти к Астору? Это слишком даже для неё. Неужели она так сильно желает мне зла, что рискует даже собой, понимая, что мать не простит ей того, что она распространяет сплетни о собственной семье?
– И что же Вы слышали? – стараюсь, чтобы мой голос звучал равнодушно.
– Что Вы встречаетесь с человеком низкого происхождения, которого я даже не могу вызвать на дуэль для удовлетворения своей чести.
– Дуэли запрещены. – быстро вворачиваю я.
– Дорогая Клеменс, они запрещены официально, но это наследие всё ещё живёт.
Стук сердца стоит у меня в ушах, а плотный ком появился в горле. Я не могу так рисковать и позволить Астору причинить вред Джозефу. Мне нужно срочно увести его сомнения в другую сторону.
– Сестра завидует мне, – сама удивляюсь как высокомерно звучит мой тон, – всю жизнь распускала про меня небылицы, но эта просто омерзительна. Наверное, она влюблена в Вас и желает, чтобы Вы от меня отказались.
Это объяснение целиком и полностью удовлетворяет тщеславного Буйона. Он тут же расплывается в улыбке и я облегченно выдыхаю.
– А теперь я хочу поднять к себе, если у Вас ко мне больше нет никаких нелепых претензий.
Я гордо прохожу мимо него, когда слышу слова, бросаемые мне вслед:
– Я ошибался в Вас, Клеменс, – кажется в его тоне сквозит восхищение, – Вы намного более сильная, чем мне показалось вначале. И когда Вы говорили про то, что не любите внимание и интриги, Вы поскромничали. Вы могли бы стать королевой при дворе и возвысится в обществе. Я помогу Вам занять достойной место, вместе мы станем непобедимы.
Преодолевая гадливость и желание вырваться, я позволяю ему поцеловать свою руку слишком откровенно, оставляя мокрый след на моей перчатке.
Маленькая победа радует меня недолго. Как легко и одновременно отвратительно играть эту роль. Я сдергиваю с руки кружево и отбрасываю его в сторону как только де Буйон пропадает из вида.
Испытывая жгучее желание принять ванну и отмыться от этого дня, я поднимаюсь в покои матери, следуя по коридорам, озаренными тысячей переливающихся бликов.
Глава 8. Лучший враг
Мне не удаётся выбраться из Версаля в последующие две недели. Дата, назначенная Шарлоттой для обручение неуклонно приближается, и я начинаю всё больше нервничать.
Астор единственный, кого матушка допускает до встреч со мной. Он исправно приезжает каждый день и цитирует мне заученные фразы из книг о любви, которые так и сквозят фальшью.