Туда и обратно
Шрифт:
Антракс дернулся и все же пнул лавку под противным принцем. Осознание того, что ноги у него свободны, его обрадовало, но Гэральду это не понравилось, и он ударил Антракса по больной правой ноге. Стиснув от боли зубы, Антракс подумал было ударить наглеца коленом в бок, а потом осознал, что спровоцирует глупую и опасную потасовку, которая может кончиться плохо.
Напомнив себе, что он должен собраться и действовать разумно, Антракс все же не стал отвечать на болезненный удар, а только посмотрел на принца, который продолжал:
— Если бы я знал, что все оно вот так будет, я бы ее полюбил, не как ты, а по-настоящему.
— По-твоему я ее не люблю?
— Какая у тебя может быть любовь? — спросил Гэральд и снова выпил. — Ты разве знаешь, что это такое? Стихов ты ей, конечно, не читаешь, слов красивых не говоришь. Ты же их вообще не знаешь, а я бы…
— Ты и так ей много глупостей в уши надул, — совершенно серьезно ответил Антракса, вспоминая, как этот красавец начинал обхаживать Лилайну, когда той едва исполнилась четырнадцать.
Естественно, наивная девочка, верила в красивые слова о вечной любви и преданности, а потом разочаровалась, узнав, что все это была лишь игра ради трона.
— Я бы любил ее, такую добрую, такую милую, такую нежную, — бормотал Гэральд, поглаживая бутылку, словно это и была Лилайна, о которой он теперь мечтал. — Это все ты, понимаешь?!
Антракс фыркнул. То, что говорил этот человек, казалось ему еще большей глупостью, чем собственная пьяная выходка, что привела его сюда.
— Если бы не ты, я бы женился на ней…
— Да? Ты смог бы вернуть ей Рейн?
— Конечно, смог бы! — вскрикнул Гэральд. — Я же рыцарь, я поднял бы армию и вернул ей трон, а потом после боя мы бы с ней целовались. Она тогда так робко это делала, такая невинная девочка.
— Тебя послушать, так любовь — это стишки да поцелуйчики, а еще кровь проливать и то видимо чужую, — перебил его Антракс. — Она, знаешь ли, больше, чем красивая игрушка.
Гэральд рассмеялся.
— Лила просто марионетка с короной на светлой головушке, очень очаровательной, конечно, жаль, что она уже не моя, очень жаль.
Принц опустошил бутылку и запустил ей в стену у самой головы Антракса. Та разбилась и осыпалась черепками.
— Я сломаю твою жизнь так же, как ты сломал мою, — внезапно заговорил Гэральд.
Антраксу стало смешно от этого заявления совершенно окосевшего человека.
— И что ты мне сделаешь? — спросил он едва не смеясь. — Личико мне мое «прекрасное» порежешь? Или победишь меня на дуэли на глазах у Лилайны? Что ты можешь сделать мне, пьянь несчастная?
Это человек так сильно раздражал своей мелочностью, что Антракс, все же еще не до конца трезвый, не мог действовать здраво. Все, что говорил Гэральд было слишком мелко для эштарца, привыкшего мыслить глобально.
— Я лишу тебя руки! — заявил Гэральд и достал нож.
Это было почти страшно, но Антракс рассмеялся просто потому, что его бывший соперник на сердце Лилайны мог сделать сейчас столько всего, а выбирал какую-то откровенную чушь. Он мог объявить войну, мог выдвигать требования, устроить политический скандал, мог просто убить, в конце концов, но ему почему-то хотелось лишить Антракса руки.
Эштарец подумал, что сейчас ему благополучно отрубят руку и улягутся в пьяном виде спать, ведь, принц едва стоял на ногах, но все было иначе. Гэральд, подойдя ближе, провел лезвием по обожженной правой руке, царапая грубые рубцы, словно примирялся.
Антракс сразу понял, что в пьяную голову принца пришла бредовая идея точно также порезать ему руку. От этого он чуть не рассмеялся как пьяный матрос в порту от пошлой шутки. С трудом сдержавшись, он все же спросил:
— Ты совсем дурак, Гэральд? Что за стремление сделать калеку калекой?
— Заткнись! — рявкнул принц.
Он ударил Антракса по лицу левой рукой, в которой был нож.
Рукоять скользнула по щеке, открывая настоящую темную кожу. Это явление так заинтересовало Гэральда, что он выронил нож, грубо схватив Антракса за нижнюю челюсть ослабленной правой рукой, а левой стал стирать с лица мастику, чтобы посмотреть, какой такой настоящий Антракс Эен-Рен. Только эштарец не стал ждать второй возможности, он тут же дернулся и вцепился зубами в руку принца со всей силы сжимая челюсть.
Мгновенно ощутив кровь на губах, он ожидал крика, но Гэральд не закричал, а только оскалился, ударил Антракса по лицу левой рукой.
Тот не разжал челюсть, а ответил ударом колена в пах. В данном случае для Антракса не существовало никаких правил. Он попытался подтянуться, чтобы использовать ноги, как оружие, и уменьшить боль в правом плече и спине, нужно было только запрыгнуть на эту лавку, а дальше победа была бы за ним. Он просто хотел схватить принца, чтобы можно было диктовать условия для этого руки были не нужны.
Гэральд едва ли мог просчитать планы эштарца, но он дотянулся рукой до рубильника не стене и опустил его. Механизм пришел в движение и как только Антракс запрыгнул на лавку, не отпуская зубами руку, цепи, на миг ослабнув, натянулись, подвесив его в воздухе.
Антракс чуть не вскрикнул от боли в правом плече. По спине прошла судорога и разлилась дикой болью в пояснице.
— Вот теперь-то ты не станешь брыкаться.
Гэральд стряхнул с правой руки кровь. Только теперь Антракс понял, что эта часть кисти скорее всего была нечувствительная после того ранения, потому пьяный принц и не вскрикнул от боли, а продолжил свою игру. Став на лавку, он снова примерил нож к руке, а потом быстро нанес удар. Острое лезвие перерезала бледные тяжи, и только оголило мышцы.
— Мимо, — прошипел сквозь зубы Антракс.
У него не было права на ошибку, поэтому он тут же стиснул зубы и нанес свой удар, ногой прямо в центр груди. Гэральд, никак не ожидавший, что подвешенный эштарец сможет согнуть ногу и выбросить ее так, чтобы пятка в итоге оказалась на уровне груди соперника. Он отлетел в сторону, ударился об пол и затих, потеряв сознание.
Антракс замер и тут же выдохнул, понимая, что сам он до рубильника просто не дотянется, даже если сможет хорошенько раскачаться на этих цепях.