Туда и оттуда
Шрифт:
– Вот оно что, - сказал он.
– Опять Белый Волк!
– Спаси его, - еле слышно попросила Хиллелиль.
– Ради меня, спаси Эйнара, если еще не поздно.
– Ох, сестричка, как же я могу тебе отказать, - вздохнул Арондель и простер руку вперед.
Сияние стало ярче, потом разом угасло. От страшных ран остались только шрамы, но глаз Эйнар так и не открыл и лежал, как мертвый. Тогда к нему приблизилась Королева и поднесла к бескровным губам серебряный фиал. Что там был за напиток неизвестно, но после нескольких глотков Эйнар пришел в себя.
Трогательная эта сцена была нарушена бестактным Керри.
– Ну все, госпожа, - весело сказал он.
– Больше вам не придется грозить сбросить меня в Бездну.
– Ты полагаешь, Керридан, что можешь отныне проказить безнаказанно?
– Ну что вы, госпожа, - притворно смутился Керри.
– Я только намекаю, что пришла пора обещанных наград.
В воздухе разлилось благоухание, ароматы лесных трав, камень пошел мелкими трещинами, в которые тут же проросли ростки. Не прошло и пяти минут, а во внутренних двориках встали стеной иван-чай и болиголов, горькая полынь и душица. Выщербленные стены оплел вьюнок, у подножия их поползла повилика, на башни взобрался цепкий хмель. Трава оплела меч Эйнара, который Ари уронила на каменные плиты, и клинок мгновенно пошел пятнами ржавчины, источился и рассыпался в труху.
Бой был окончен.
13. Награды фей.
Искристый звон булата
В слова свои вложи
Последняя баллада
Не допускает лжи!
Э.Р.Транк
– Благодарю, - ответил Том,
Мне ни к чему подарок ваш.
С таким правдивым языком
У нас не купишь - не продашь.
Не скажешь правды напрямик
Ни женщине, ни королю...
"Том из Эрсилдуна", пер. С.Маршака
Вернись обратно, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!
Г.Лонгфелло
[В последней адвентюре рассказывается о том, как все закончилось, и о наградах, полученных героями нашей повести...]
Более блистательного сборища Поляна Лунных Танцев еще не видела. Ради одержанной победы все распри были забыты (на время, не стоит обольщаться надеждой на вечный мир!). Светлые эльфы в блистании лунного серебра волос, блеска серебряных мечей и доспехов. Темные эльфы казались рядом с ними второй половиной ночи, темнотой, в которой только и видны звезды и луна - в темных своих одеждах, воины - в черненых кольчугах, с мечами, женщины - в изукрашенных самоцветами одеяниях. Гномы, нацепившие по случаю празднества все свои драгоценности, по привычке выстроились фалангой, и во главе красовался отважный государь Мотсогнир в золотой короне о семи зубцах, которую он так и норовил сдвинуть набок. Рядом с ним, гордо подбоченясь, стоял Эйкин. Подпаленная его бородка была расчесана надвое и задрана вверх, расшитый золотом плащ сколот пряжкой в виде крылатого дракона. Поодаль стояли молчаливые и сдержанные рыцари Грааля в своих светлых столах. Среди них был и Анри. Рядом с рыцарями свернулся клубочком вокруг чаши Уголек. Время от времени дракон приподнимал голову и сверкал глазами на демонов, почти сливавшихся с тенями ночи. Надо понимать, Керри был прославлен своими проделками не только среди эльфов, а прежде всего среди сородичей, но кошачьей шкодливостью отличаются все демоны, сколько бы лет им не было. Потому что только демону придет в голову отыскать на богом забытой проселочной дороге гранитную статую неудачливого мага и приволочь ее на праздник. Керри любовно стирал с каменной физиономии Курона пыль и радостно отвечал на вопросы.
– Какого черта ты его обхаживаешь?
– спросил Майк.
– Я подарил эту чудесную статую князю Асмодею. Он намерен поставить ее у себя во дворце, а через двести лет, когда Курон превратится в обычного человека, попробую его воспитывать, - Керри лицемерно вздохнул.
– Правильное воспитание пойдет ему на пользу.
Князь демонов, темнолицый хромой красавец с серебряными кудрями, только усмехнулся. Он стоял рядом с Аронделем, опираясь на резной посох с навершием в форме змеиной головы и вежливо разглядывал героев дня. Герои, немного пришедшие в себя и принявшие надлежащий вид, сидели тесной кучкой. Эллен устроилась чуть поодаль, в обнимку с гитарой. Вид у нее был самый трагический, так что Асмодей счел нужным осведомиться, чем она так опечалена.
– Вы празднуете победу на костях павших. Теперь станете мстить тем из нас, кто выжил? Во славу Света все можно?
Князь демонов удивленно приподнял брови.
– Ты преувеличиваешь, дитя мое, - отечески сказал он. Победа далась нам нелегко, и никто не собирается расправляться с несчастными, которые были обмануты и порабощены Утратившим Имя. Кроме того, разве ты не знаешь, что демоны и Темные эльфы привержены вовсе не Свету, а Тьме? Свет ведь удел немногих.
Эллен смотрела на него странно блестящими глазами, потом сказала:
– Все равно, это было против чести.
– Против чести было втягивать тебя в дела магов и воинов, вмешался в разговор Арондель.
Эллен упрямо покачала головой и тронула струны.
В чем моя вина? В черном с серебром.
В чем моя война? Словом, не мечом.
В чем моя печаль - темное стекло...
Было и...
– Прощай...
– было, да прошло.
Тяжесть многих бед - да на плечи мне:
Горек этот хлеб, да другого нет.
Крылья лжи легки, да молва быстра:
От одной строки - к пламени костра.
В чем моя беда? Не склоню колен.
Мертвая вода, стылый холод стен...
Крылья лжи пестры, ярче радуги.
Ярые костры - кому радостью?
Ввысь бы, да крыла переломаны,
Пепел да зола - кружат вороны.
Хоровод виллис привела молва:
Рано собрались - я еще жива!
Без оружья бой - мне ли выстоять?
Против всех одной - это истина,
Помощи молить не пристало мне.
Что скажу?
– "Прости... как устала я..."
На Эллен смотрели с сочувствием и жалостью, и она с печальным достоинством несла этот крест. Остальные и не пытались уже уговаривать ее, поскольку Эллен всегда было трудно сбить с избранного ею пути.
Но тут пропели рога, и на поляну вступила торжественная процессия. Впереди шли рука об руку прекрасная Королева эльфов и Король. Сразу видно было, что Король - из Темных эльфов, но во взгляде его, обращенном на Королеву, была любовь. Это были шекспировские Оберон и Титания, но куда более прекрасные и грозные, в мощи, славе и величии Фэери. И все поклонились им, даже князь Асмодей склонил свою серебряную голову.
– Слушайте, жители Фэери!
– выступил вперед Ллейн, Королевский Бард.
– Ныне настал конец нашим бедам, и отвага и доблесть пришедших из-за Предела положили конец нашему Врагу. Радуйтесь и славьте их, ибо они достойны славы!
– Это про нас?
– спросила Инка.
– А про болгарских слонов, что ли?
– съязвила Ари.
– ...и каждому будет дарована награда по желанию сердца его!
– Вот эльф чертов, - прокомментировала Инка.
– Вечно они выворачиваются, как намыленные, со своими словесными выкрутасами.