Тульский – Токарев (Том 1)
Шрифт:
Василий Павлович, подойдя, отодвинул гражданина и открыл легко дверь на себя.
— А по какому праву?!.. — взвился вдруг ни с того ни с сего задержанный. Токарев молча ухватил его за шиворот и дал пендель, так что гражданин кособоко влетел в дежурку.
— Мтишашвили! Ты что маешься?
— Хотел избежать насилия, да!..
Начальник ОУ Ра вздохнул аж с пристоном и прошел в помещение местного розыска. Там было пустынно, заместитель начальника отделения по УР куда-то свинтил вместе с большинством оперов.
Лишь в одном кабинете находились опер по прозвищу Боцман да составлявший ему компанию маявшийся Тульский.
Боцман свое прозвище получил еще лет двадцать назад, когда пришел в милицию из речного флота. Он всегда под рубашкой носил тельняшку, образованием не блистал, поскольку закончил всего шесть классов — это потом уже ему в личном деле подделали документы на десятилетку. Боцман всю жизнь проработал в 16-м, начинал с постового и дошел до старшего оперуполномоченного в звании капитана. Выше ему ничего не светило, да он и сам это понимал и не стремился. Орфографические ошибки в объяснениях и постановлениях он делал умопомрачительные, но территорию свою знал так, что мог дать такой, например, совет операм: «Когда к Верке зайдете, то не прислоняйтесь в темноте к правой стенке — там обои лет шесть назад отвалились, можете в известке перепачкаться!» Боцмана практически не видели трезвым, но его терпели, потому что он был всегда и был незаменим, как гвоздь-сотка. Если с ним говорили по-хорошему, то он мог «последнюю рубаху на бинты порвать», а ежели по-плохому…
Пару лет назад в кабинет Боцмана влетел на развевающихся фалдах модного кожаного плаща опер из главка и швырнул на стол листок с записанными фамилиями:
— Пробей по ЦАБу!..
Сотрудник Управления имел в виду, что надо дозвониться до Центрального Адресного Бюро и сверить точность фамилий, имен, дат рождений и т. п. Со стороны это выглядело самоуверенно, похабно, а для Боцмана и оскорбительно. Поэтому он привстал из-за стола, схватил своей ручищей телефонный аппарат и действительно пробил, но не по ЦАБу, а прямо в голову вошедшему. Шуму было много, пока все бегали, созванивались, матерились и удивлялись, Боцман спокойно собрал осколки пластмассы в ведро, досочинял постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, любовно прошил белыми нитками материал и лишь после этого открыл дверь своего кабинета, в которую уже минут десять отчаянно стучались коллеги:
— Валера, открой, твою мать! Окабанел, что ли? Майору главка лоб разбил, между прочим! Открой, хреново закончится!
«Пробитому» майору Боцман вместо извинений сказал дословно следующее:
— Стажера во мне увидел? Скажи спасибо нашему старшине, что он вовремя старые телефонные аппараты на польские поменял — я то бы так и остался майором навечно!
Конечно, на Боцмана был написан рапорт, но оргвыводов, как и всегда, не последовало… Вот у такого «интересного» человека в кабинете и сидел Тульский, когда к ним заглянул Токарев-старший. Надо сказать, что Артур и Боцман не бездельничали — у оперского стола еще притулился немолодой мужчина с лицом, похожим на сдувшийся и потертый футбольный мяч, по позе которого было ясно, что он не сам явился в отделение и явку с повинной писать не собирается. На столе перед Боцманом стояли бутылка «Агдама» и блюдце с красиво нарезанным яблоком.
— Хоть бы раз я что-то новенькое увидел, — обречено проворчал Василий Павлович, заходя в кабинет.
Тульский, увидев начальника, вскочил, а Боцман, не изменив позы, пробасил уверенно:
— Работаем, Палыч, ничего новенького. Токарев жестом усадил Артура обратно на диван и спросил:
— Долго ли беседа длится?
Начальник розыска, конечно, не знал, кто этот задержанный, по какому поводу — но сделал осведомленный вид, — подозреваемый должен был осознать, что начальство в курсе всего, а стало быть — деваться некуда…
— Ой, долго! — засокрушался Боцман. — Плетет себе лапти и плетет… Андрюшенька, портвешку хочешь?
— Не откажусь, — затравленно прошепелявил задержанный.
— Аза что же я тебе, Андрюша, налить должен? За то, что заснул на унитазе и не слышал, как в твоей квартире Остроумова расчленили?
— Не слышал! — по-прежнему не хотел сознаваться мужик. В игру вступил Токарев:
— Ну, хорошо — не слышал… А может, просто видел?
— Я же спал!
— А кровь зачем затирал?! И откуда такая чистоплотность? Аж выскоблил все, даже на плинтусах пыли нет! — продолжал давить на психику Боцман.
Василий Павлович посмотрел на мужичка внимательно и попытался «купить» его — как уже «покупал» десятки других душегубов и их подельников:
— Слушай, мил человек, я только что из квартиры — мы повторный осмотр делали — так вот, эксперты трубы под раковиной в ванной отвинтили — и знаешь, какой результат невооруженным глазом?
— Винца плесни… — судорожно сглотнул задержанный. Психологически он уже «треснул», хотя сам еще не осознавал этого.
— Нет проблем, не хватит — еще сбегаем, — чувствуя, что начальник попал в точку, засуетился Боцман.
— Так кто тебе приказал кровь замывать? — уже строго спросил Токарев.
Мужичок, дурея от страха, от обреченности своей всем телом тянулся к бутылке и, казалось, думал только о ней:
— Так вы же знаете… Мне сказали, что Боря уже все написал…
— А я от тебя хочу услышать! Ну!!! — балдея от интонации «раскола», гаркнул Токарев.
— Боря, — одними губами прошелестел задержанный.
— И убивал Боря? — ласково спросил Боцман.
— Я не видел!!!
— Опя-ять двадцать пять!
— Расчленил Боря, а кто убивал — я не видел!!!
Тут в процесс решил вмешаться Тульский, которому очень хотелось показать начальнику, что он уже тоже кое-что умеет и понимает:
— Хорошо, так и запишем: Боря, и ты не при делах! Искать будем убийцу, а тебя — отпустим…
Задержанный обалдело мигнул и прижал руки к груди:
— Как вызовете — я сразу приду! Артур ощерился и пнул ногой по колену задержанного:
— Ну, ты баран! Ты на конкурсе баранов второе место займешь, потому что ты — баран! Ты, похоже, без пиздюлей не понимаешь!
Тульский наотмашь ударил мужика по затылку. Тот ткнулся лбом в стол. Бутылка портвейна зашаталась, но Боцман судорожным движением успел ее подхватить.
— Хорош! — замахал он на Артура. — В своей конуре давай!..
Токарев тактично взял Тульского под локоть и вывел из кабинета:
— Артур, тут уже и без нас с тобой разберутся… Давай, веди к себе.
До кабинета Тульского было ровно три шага. Василий Павлович положил Артуру руку на плечо и сказал тиxoнeчкo
— Слушай, мы, конечно, все через это прошли, но ты бы не увлекался мордобоем, а?