Тульский – Токарев (Том 2)

Константинов Андрей Дмитриевич

– Если найдем – так я ему жопу на британский флаг порву, – уже серьезно, при общем молчании пообещал Тихоня.

– Если!!! – ощетинился Варшава. – Если… Думайте, кто чего видел, кто чего слышал. Знаю – если кого Баба-яга за язык дернула – вслух не скажет. Пусть тогда ко мне приватно подойдет, я сор выносить не буду…

Озадаченно шушукаясь, все разошлись, но минут через пятнадцать к Варшаве вернулся Есаул и признался, густо краснея и запинаясь:

– Сразу-то как-то и не вспомнил… Я – старый каторжанин, а тут… Тебе скажу. С месяц

назад дело было. Выпивал я раз сильно, и знаешь, с кем? С племянником. Он с Перми. Работает там опером. В Питер редко-редко приезжает. Хороший такой пацан – все мне рассказывает, что надо, мол, по закону, без рукоприкладства… Советуется со мной. Ну, по-человечьи… И вот я ему и рассказал – ну, для примера, как наш мир иной раз может и с уголовкой договориться… потому что на его территории в Перми как раз и баня есть… Помянул я – сам знаю, что косяк, – и тебя, и Токарева… Объяснил, где тайник у нас и для чего по такой системе запустить карусель решили…

Варшава раздраженно слушал и не понимал:

– И что? Этот племяш твой с Перми сюда обратно приехал и учудил все это?!

– Господь с тобой! – Есаул даже руками всплеснул и продолжил: – Дело-то уже после закрытия бани было… Потому говорили свободно, громко, а потом я – глядь: а в соседней кабинке паренек еще трется… Такой – никакой… И как он проскользнул? Я же всех выпроводил… Вот он-то всю историю и мог слышать. Такая вот канитель.

Вор подобрался, почуяв след:

– Так, а что мы про него знаем?

– Ничего…

– Ну, как он выглядел-то? Манеры?

Есаул задумался:

– Не с нашего огорода. Это – сто пудов. Блеклый такой, улыбка заискивающая… Я потому и значения не придал…

Варшава снова начал злиться:

– Какой «блеклый»?! Мы что с тобой – художники? Опиши!

У Есаула от напряжения даже лоб бисеринками пота покрылся:

– Ну… помнишь фильм «Адъютант его превосходительства»? Там в контрразведке был такой офицерик молоденький, он кого-то там замучил, а ему потом полковник сказал: «Я сомневаюсь, подпоручик, была ли у вас мать…»

– И?..

– Вот у паренька – навроде такие же глаза.

Варшава устало дотряс в свой стакан пену из бутылки «Жигулевского»:

– Эх…

Вор отхлебнул и вдруг выпрямился:

– Глаза пластмассовые?

– Нет, он – зрячий!..

Варшава завертелся, отставив стакан:

– Блядь, ну – как у куклы, которая моргает, когда ее качаешь?

– Во-во… навроде того…

– Во-во!!!! Эх, Есаул!!!

Вор от огорчения даже вскочил и забегал по комнате, а его приятель с опасливым удивлением смотрел на него.

– Ты что, его знаешь?

– Ни ухом ни рылом – но так хочу познакомиться!!!

– Объясни толком.

Варшава снова присел за стол, подпер голову кулаком:

– Объясняю. Еще раз увидишь его в бане… хоть в пиво что подмешивай, хоть бутылкой по затылку – это тебе на усмотрение… а потом – мухой за мной. Кровь Проблемы на нем. Остальное тебе надо?

Потрясенный

Есаул молча покачал головой, а Варшава так расстроился, что даже не стал костерить приятеля за запаленную систему главпочтамта…

Вор позвонил Тульскому, сказал коротко:

– Заскочи вечерком, новости есть…

…К Варшаве Артур заявился вместе с Токаревым-младшим, поскольку они вдвоем целый день, как проклятые, отрабатывали связи Треугольникова – чем чуть ли не до слез растрогали Кружилина, который решил, что друзья стараются для него – чтоб из прокуратуры вздрючки за материал не было.

Отработка связей покойника ничего не дала, хотя парни ходили и на производство, и по друзьям, и даже искали несуществующую любовницу…

– Заходи… Заходите, – встретил вор молодых людей и дернул бровью в сторону Артема непонимающе.

– Здорово. Это Артем, друг мой. Ну, сын Василия Павловича. Помнишь, я тебе рассказывал.

– А-а, – протянул Варшава. – Тогда, конечно. Стало быть, чужих нет. Ну, садитесь, почаевничаем.

Когда сели за стол, вор так пристально начал разглядывать Артема, что Тульский даже заерзал – ему стало неудобно.

– Цыть! – прикрикнул на него Варшава. – Я, может, гляжу – насколько он на батьку похож. Хотя – сразу-то так и не кажется, вглядываться надо.

Вор вынес с кухни к столу сушки, хлеб с молоком и брусок сыра российского. Посмотрел, как лихо молодежь начала уничтожать продовольствие, и усмехнулся:

– Спелись, значит. Тульский и Токарев – вместе сложить – «тэтэшка» получается…

– Что? – переспросил Артур с набитым ртом.

– Я говорю – Тульский – Токарев – так пистолет «ТТ» расшифровывается, фирштейн?

– А ведь точно…

Ребята переглянулись, заулыбались от неожиданно возникшей ассоциации, впрочем, жевать не перестали. Варшава сначала молча смотрел на них, давая утолить первый голод, потом сказал:

– Ну, если вы вместе такие грозные, как волына, – слушайте сюда…

И начал подробно рассказывать – и про систему возврата документов, и про все то, о чем поведал ему Есаул. Под конец его речи Артур с Артемом уже не жевали, сидели молча, как пришибленные…

– Вот такая мухосрань, – закончил вор и посмотрел на притихших парней внимательно: – Ох, братцы-кролики, найти его надо. Я бы сказал – сыскать, и ценой – любой. Давайте. Ваше время пришло.

– Если бы не текучка, – вздохнул Тульский, но Варшава не дал ему договорить:

– Если бы у бабушки был хер с яйцами – то была бы она дедушкой! Давайте, как псы, – на след нападайте, руки-ноги свяжем, приволочем… батьке твоему!

Вор лукаво глянул на Артема и продолжил, словно мечтал:

– А если он не докажет, то я с Тихоней желчью его упыриной цветочки на могиле Проблемы полью.

Артем даже поежился, Варшава почувствовал, как сгустилась атмосфера в комнате, и решил разрядить ее.

– А! – Он быстро по-блатному выдохнул в упор воздух в лицо Артуру.