Туман. Квест «Похититель Душ» 1
Шрифт:
— Почему у женщины на одну извилину больше, чем у лошади? Что б когда пол мыла — воду из ведра не прихлебывала.
На что другой заметил укоризненным голосом, что мол тот обижает лошадей.
Я видел её иногда, когда она шла чопорная, как не знаю кто. Если женщина не страдает от недостатка мужского внимания, но не замужем, значит что? Нужно предложить ей то, о чём она мечтает — замужество. Но! Порядочные девушки не знакомятся на улицах, а эта, не смотря на свои активные поиски, с читала себя порядочной. Вот тут то мне и пригодился один из клерков, который в разговоре охарактеризовал меня насквозь положительно, описал мою трагичную судьбу, гибель невесты, которая «ну очень была похожа на тебя», мою любовь намерение жениться, богатство и так далее. Ей богу в нём пропал великий писатель фантаст. В общем он убедил её сначала меня пожалеть. А уж от жалости до любви расстояние даже не один шаг, а гораздо меньше. Мы договорились о встрече и проболтали всю ночь до утра, причём я рассказывал о своей погибшей любви, о злой
Кошмар! Или мне до сих пор везло, или одно из двух. У неё так воняло изо рта, что меня чуть не стошнило. Пожалуй я теперь верю в один из вариантов загадочности улыбки Джоконды. Наверняка была подобная шняга: чтобы не рисовать гнилые и выпавшие зубы, с огромной диастемой, художник велел ей улыбаться с закрытым ртом. Но он то всего лишь рисовал, а мне то пришлось идти до конца, причём я был нежным, чувственным и искренним.
Женщины они очень хорошо это всё видят. Я так искренне любил её, так ненавидел всех колдуний, ведьм и иже с ним, что она не сдержалась и рассказала и о том где работает (я, типа, не знал) и о том, что вот буквально на днях должны сжечь одну ведьму. Что последний день она будет находится не в глубине казематов инков, а поближе, в верхней камере, где всех подготавливают к последнему пути. Дело в том, что даже святых отцов на исповедь и соборование казнимых инквизиторы не пускали на нижние этажи своей половины монастыря. Для этого существовала специальная камера, где и происходили эти действа.
Я нисколько не интересовался этим и старался показать насколько мне тягостно выслушивать всё это. Видя такое дело, она постаралась закруглиться, мельком назвав имя колдуньи. Вот тут то я и показал себя во всей красе. Будто не веря, я переспросил имя сжигаемой, а когда она повторила, горестно застонал, раскачиваясь и обхватив голову руками. Когда же она отчаялась добиться от меня вразумительного ответа, я с надрывом в голосе объяснил, что это именно та колдунья, которая уничтожила моё счастье. Я был великолепен, вспомнив все мыльные оперы, всех этих донов альбертов, я хотел всего лишь посмотреть ей в глаза и она согласилась.
Может я и переигрывал, зато от чистого сердца. Подумаешь — обманутая дурочка, да хоть сотня, если это сумеет приблизить меня к моей цели. К тому же я не заставлял совершить её ничего дурного, так уговаривал я себя. Потом я аккуратно оглушу её и оставлю связанной, если есть хоть капля мозгов, то вывернется, а нет — сама виновата.
Клятвы в любви, ненависть и ещё кое что сделали своё дело я она согласилась. Вот почему некоторые женщины считают, что раз они переспали с мужчиной, то имеют на него какие то права? Идиотки. Впрочем мужчины не лучше, у них пожалуй чувство собственника посильнее будет.
Я возвращался домой довольный, осталось два дня в запасе, а у меня было готово практически всё, чтобы аккуратно слинять из города. Я тихонько хмыкнул, все таки в этом мире мне досталось не самое добропорядочное ремесло, в своем бывшем времени я находился в другой половине граждан, в законопослушной, а здесь мной иногда пугают детей. Правда-правда, проходя мимо рынка я сам слышал как одна мамаша говорила своему ребенку показывая на мою нарисованную морду: «Если будешь плохо себя вести, то придет этот плохой дядя Баньши, и заберет тебя». Заметив мою улыбку, та сама извиняюще улыбнулась и потащила ребенка скособочившего рот в готовом разразиться вопле за собой. Я же остался на месте, продолжая посмеиваться, рассматривая свой портрет с описанием моих «подвигов», примет и обещания денежного вознаграждения. Нарисованный мускулистый верзила, с угрюмым взглядом, перебитым носом и длинной пиратской гривой смотрел на меня с информационного листка. Заметив мой интерес, проходящий мимо один из королевских охотников сказал со смешком: «О деньгах мечтается? Такие тебя за раз сожрут и не подавятся». Я угодливо смеялся вместе с ними. Внешне я конечно не обладаю такими шикарными данными, как тот тип, который изображает меня на картинке. Не подумайте, что я возмущен мастерством Королевских судебных художников, я был бы только рад, если бы меня искали по подобным портретам. Тут еще наверняка дело в человеческой психологии, прикиньте сами: если вас грабит какой-то тип, а вы считаете себя достаточно храбрым человеком, то просто не может быть, чтобы вас ограбил средний человечек. Вот и выслушивают Королевские Бейлифы рассказы поделившихся своим добром рассказы, как они героически сопротивлялись, но естественно не могли победить, здоровенного бандита, вот с такущими мускулами (обычно показываются на себе), к тому же на голову выше самого потерпевшего. К тому же редко бывает, что их допрашивают сразу же после небольшого инцидента приключившегося с ними, и день ото дня свои мелкие шалости кажутся все значительнее, ну и чтобы оправдать себя такого великого, противник предстает этаким троллем — великаном.
Я шёл, вспоминал и улыбался. А что дело на мази: возможность выхода из города есть, место в караване я займу с больной дочерью… своей женой и остальными детьми. Так надо повторить их имена, а то не удобно обращаться: Эй ты. Несколько нищих займут внешнюю стражу инквизиторов шикарной дракой за которую заплачено нужным людям. Внутрь я попаду через внутреннюю калитку, а на территории инквизиции меня встретит эта мадам, она и приведёт меня к колдунье, поскольку: «Старший стражи ей симпатизирует», так, жеманясь, поведала она. Я понял, что ему она тоже давала. Нашим легче. Дальше надо было вытащить её оттуда, но тут мне должны были помочь маги-школяры, которые за много много вина и немного денег устроили бы налёт, на внутреннее крыло инквизиции. Салабонов получилось взять на слабо. Сам я, обвешанный амулетами и артефактами, как новогодняя ёлка, тихонечко вырублю всех стражей и покину эту юдоль скорби через ту же калиточку. Там дальше большая корзина для угля, правда может возникнуть вопрос, почему с тяжёлой корзиной на улицу, а не вовнутрь, но это уже мелочи. Если же быть аккуратным и не убивать, то багровые сутаны не кинутся как псы искать виноватого. Обычные грешники, только насолившие сильным мира сего, никуда не денутся.
Эйфория, пожалуй так можно было описать моё состояние в этот момент. Поэтому то что произошло в дальнейшем, было очень неожиданным.
Сильный толчок в спину и я валюсь вниз, лицом в сырую склизкую грязь, холодную и противную. По бокам только смех, обычный смех людей, не гогот придурков, не ржанье буйно помешанных от своей безнаказанности, а обычный смех. Немного безрадостный смех людей, выполняющих неприятную и нудную работу, но сумевших увидеть больше смешное, нежели грустное, в окружающей рутине. Я упал лицом вниз и только теперь понимаю, что опереться мне нечем, руки стянуты за спиной и вообще, тело ощущается как-то кусками.
Мне помогают подняться, попутно уронив еще пару раз. Особой злобы от них я не испытываю и роняли меня более случайно, чем нарочито. Наконец я стою на ногах, внешне неподвижен, но глазами зыркаю по сторонам, пытаясь охватить всю картинку целиком. Вроде бы на первый взгляд все нормально, но тут улица начинает кружиться и я теряю сознание.
5
Пробуждение было тяжелым, все плавало, как в тумане: какие-то огни, меня переодевали, вертя в руках, как бездушную куклу. Очухался я не сразу, вокруг меня все еще плавали ошметки снов и видений. Я долго принимал действительность за сон, пока окончательно не пришел в себя. Действительность оказалась грубой и оторванной от реальности. В самом деле, не считать же реальностью обшарпанные влажные стены каземата и меня, валяющегося в охапке соломы в углу камеры. Я со стоном сел и попытался сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь, да хотя бы на руке. Во рту кака, словно после хорошей попойки, тошнит, башка гудит и кружится. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что у меня сотрясение мозга. Хотя и трудно сотрясти то, чего нет. А как иначе квалифицировать мои действия, как не дурость? Если бы были мозги, то я никогда бы не полез в заведомо подготовленную ловушку, а постарался бы найти обходной путь. Нет ведь, похищение Непоседы словно застило мне остатки разума и я тупо попёр напролом. Мне стало себя жалко, я даже всхлипнул пару раз. Ну пусть не всхлипнул, но в горле встал комок, мешающий дышать и глаза подозрительно защипало. Всё это быстро прошло, когда я попытался выблевать пустоту в своём желудке. Это не получилось, но странным образом, успокоило, по крайней мере, уже получалось мыслить, а не жалеть себя.
Что пошло не так? Да элементарно, неверная предпосылка, принятая за истину и, несмотря на логичность дальнейших построений, всё выстроенное мной здание рухнуло как карточный домик. Может быть эта шлюшка и не продавала меня, но мне стоило бы задуматься, для чего святые отцы, настолько упёртые в вопросах веры и старающиеся всё делать сами, либо принимающие на работу таких же фанатиков, только в штатском, оставили внутри конторы, пусть на никчёмной, но должности, такое: сосуд греха, ведущий в пучину разврата и порока. Для чего? Чтобы противостоять искушению? Глупости! Там собираются такие ортодоксы, что они способны побить камнями божью матерь, сочтя её наряд и поведение слишком фривольным, и самого Светоносного способны убедить раскаяться и смиренно посыпая голову пеплом просить о снисхождении всевышнего. Нет. Эта дурочка была оставлена для того, чтобы кто-нибудь со стороны имел возможность оглядев здание увидеть чёрный ход, лишь чуть прикрытый от посторонних глаз. А то что за этим ходом следят — так это только моя вина.
Таким мыслям я предавался минут пятнадцать пока не стало скучно. Постепенно мысли начали принимать другое направление:
Ну и что? Что такого я совершил? Подумаешь вломился в святая святых и пытался похитить пленника. Ничего ведь не доказано!
Я понимаю, что звучит это глупо, но я старался больше убедить себя, чем кого либо другого. Если сам уверуешь, то другого убедить гораздо легче.
Как пошло звучит следующая фраза:
В замке заскрежетал ключ…
Но что поделаешь? Он действительно заскрежетал и действительно в замке. Хотя нет. Сначала раздались шаги за стеной, чьи то голоса, а только потом скрежет ключа в замке. Я с нетерпением ожидал прихода людей. Не поймите меня превратно, но мне хотелось узнать куда я опять вляпался, насколько сильно и есть ли возможность покинуть сие гостеприимное заведение. Самое же главное, даже из вопросов можно было бы понять многое, в особенности меня интересовал вопрос, что с Непоседой. Сказать, что я переживал, значит просто промолчать, меня трясло от беспокойства.