Туманные тёмные тропы
Шрифт:
– Ты несносен, – прижалась она к нему, и снова закрыла глаза. – Не превращай эту ночь в консилиум!
– А сама?
– И не задавай глупых вопросов! – Она уткнулась лбом ему в плечо, и снова «включилось» обоняние, настоящее, и от запаха её кожи и духов внутри снова начал разгораться костёр. – Молчи! – Она обняла его за шею. – Ты великолепен. Ты всегда был великолепен, подлец! Завтра Умник устраивает нам встречу. Ты как хочешь, а я отсюда не уеду. Пусть сам убирается!
– Я приехал к тебе. – И Майер понял, что так оно и есть. Он приехал не в поисках лечения (искусственная ткань ведёт себя чем дальше,
– Не скажу. – Она прижалась крепче. – Знаю, что буду чувствовать себя полной дурой. Снова отгонять от тебя девиц, вынимать тебя из постелей, но не скажу. Всё, умолкни! Я уже подцепила твой словесный понос!
Он рассмеялся, не выдержал, и она рассмеялась – тихонько.
– Теперь всё то же самое, доктор Майер, – потянулась она, провела по его спине кончиками ногтей, от шеи до… докуда достала. Майер стиснул зубы, чтобы не застонать от удовольствия. – То же самое, но медленно и молча.
* * *
– Выспался? – она сидела на краешке кровати, уже одетая, свежая и восхитительная. – Тогда одевайся, позавтракаем. Там сейчас мало народа, обожаю это время.
Майер посмотрел на часы – половина четвёртого.
– Ого. – Он уселся. – Ты тоже высыпаешься за час-другой?
Мерона кивнула, и принялась поправлять причёску. «Специально, чтобы меня позлить, – подумал Майер. – А я не злюсь, и не хочу». Он потянулся к ней ладонью.
– Причёску испортишь, – отстранилась она. Тут же фыркнула и захохотала. – Не злись, не злись. Только осторожно. Причёску эту полчаса делать, испортишь – будешь сидеть и смотреть на процесс.
Он никогда не любил смотреть, как она причёсывается. Вот как раздевается, как танцует…
Он поцеловал её в щёку, и понял, что стоит только взять её за руку… и она не сможет сопротивляться.
– Не сейчас, – прошептала она едва слышно. – Мне нужно побыть без тебя. Иначе Умник меня уболтает. Всё, одевайся, я подожду за дверью.
* * *
– Что-то не похоже, чтобы народ тут спал, – Майер покачал головой. Мерона выбрала тот же ресторан и тот же столик в уголке под сенью пальм.
– Сюда приезжают получить удовольствие. – Мерона усмехнулась, отпила кофе. – Ни в чём себе не отказывать. Я, конечно, не стану говорить слово «наркотики», как можно. Слово «кошечки» я тоже не стану говорить.
– Здесь?! А мне там втирали, что тут всё чисто, прилично и возвышенно.
– Да, я слежу за этим, – подтвердила Мерона. – Я и мои подопечные. Тевейра тоже. Так что пожелай нам доброго здоровья.
– И много у тебя подопечных?
– Пятьдесят три девочки и тридцать мальчиков. – Мерона перестала улыбаться. – Майер, я хочу сказать кое-что очень важное. И если замечу твою идиотскую ухмылку, мы расстанемся.
– А просто попросить?
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, и воздух между ними электризовался.
– Да, мой милый, – улыбнулась она. – Я прошу выслушать меня, и отнестись
– Да, Рони, дорогая.
– Я оставляю тебя с Тевейрой. – Она допила остаток кофе, и официант возник как из-под земли: «Повторить?». Мерона едва заметным движением кисти прогнала его прочь. – На весь твой официальный отпуск. Не ломай ей жизнь. Если ты не полная сволочь, то уже понял, что она на самом деле тебя любит.
– Ты так изысканно выражаешься, моя прелесть.
– Для тебя, солнце моё, я на всё готова! Она сделает для тебя всё. Буквально всё, ты понял? Так вот, я требую: не заставляй её делать всё!
– Если ты скажешь мне, что она случайно оказалась у меня в номере…
– Да, случайно, мерзавец ты этакий! Она должна была лежать в постели ещё три дня, какая-то сволочь приехала сюда с гриппом, чихнула на девочку. Я не знаю, как она поправилась так быстро. А потом отменили две экскурсии на ту сторону планеты буквально за пять минут, а потом позвонили насчёт тебя, и ошиблись с именем! Буркнули что-то невнятное! Если бы я услышала «Майер», я бы ни за что её не отправила!
– Всё, сдаюсь, – поднял доктор обе руки. – Убедила.
– Мне спокойнее, когда она рядом с тобой. – Мерона встала. – Не покидай сегодня город, Умник может прибыть в любой момент.
– Спокойнее? – не выдержал Майер. Мерона вернулась, присела так, чтобы их глаза были на одном уровне и… улыбнулась. И погладила его по щеке.
– Ты так и не научился понимать женщин. Да, спокойнее. Не обижай её! – и поцеловала. В губы. Да так, что перед глазами Майера всё потемнело, а когда ясность чувств отчасти вернулась (датчики не давали покоя своей «перегрузкой»), он был один. Но вкус её губ не рассеивался, не проходил. «Я сволочь, – подумал Майер, – она права. Правда, иногда я похожу на приличного человека. Хорошие мысли приходят мне в голову в семьдесят восемь с хвостиком лет».
– Ой, доктор Майер! – Тевейра вбежала в зал, да не одна, с теми самыми девушками. – А мы тут веселимся! Идёмте с нами!
* * *
– Доктор придумал средство вечной молодости! – закончила Тевейра. – Знаете, сколько ему на самом деле? Сто лет!
Девушки рассмеялись. Тевейра представила доктора Майера как специалиста по омолаживанию и всему такому и рассказала про него много небылиц. Но таких, что очень походили на правду. Майеру поначалу было неловко, а потом он втянулся в игру, и стало весело. Действительно, почему нет? Стемран – курортный мир, сюда приезжают, как сейчас говорят, оттянуться в полный рост.
– Да ну, Ассе! – возмутилась светловолосая и светлокожая, видимо родом из Фаэр, её звали Шеммер. – Что я, ничего не чую? Доктор, можно? Я не притронусь!
– Можно, можно. – Нравы здесь настолько вольные, что потом, когда туристы возвращаются домой, частенько становятся жертвой привычки к такой вольности. Правда, Рони говорит, что если человек по-настоящему порядочный, его ничем не испортить, но отговорки всё это. Да. А если человек мерзавец по природе, то как?
Шеммер встала за спиной у доктора, осторожно склонилась, положив руки ему на плечи. Её дыхание на виске. Принюхивается… и принюхивается верхним чутьём. Совсем неприлично! Что с ней сделали бы в Империи, просто страшно подумать.