Туманный город
Шрифт:
Новости о событиях мгновенно облетели город. Похищенные девушки вернулись домой, их семьи передали для меня кучу подарков и благодарностей. Фернана никто больше не видел. Все решили, что он погиб в огне, как и Ребекка. Когда пожарные повозки с бочками воды приехали к особняку, тот представлял собой горящие развалины, поэтому найти какие бы то ни было останки не представлялось возможным.
Единственным хорошим моментом для меня в окончании этой истории оказалось возвращение волшебных костей. Я сама не заметила, как интуитивно спрятала их в карман платья.
Труппа ещё на один день задержаться в Туманном городе и собиралась уехать завтра. Розамунда поила меня крепким травяным настоем – мой организм сейчас отвергал любую еду – и неотступно сидела рядом, хотя я предпочла бы остаться в одиночестве.
Чтобы записать свидетельские показания, заглянул Эндрюс. Внешне он выглядел довольно бодро.
– Не хотел вас беспокоить, – сказал констебль, стоя у порога. – Однако, узнал, что вы уезжаете утром, а для отчётности надо заполнить некоторые документы.
– Да-да, конечно, – оживилась я.
Мне также хотелось официально завершить это жуткое происшествие. Возможно, тогда нам будет легче забыть его. Так как в комнатушке не имелось стола, Эндрюс сел на принесённый стул, подставил себе под бумаги портфель, опустил чернильницу на пол и начал что-то строчить. Но из-за нерасторопности констебля всё проходило очень медленно.
– Можно побыстрее? – сурово спросила Розамунда. – Изабелле нужен отдых.
– Постараемся, – заверил он, – я уже поговорил с Вергилием Престоном и надеюсь, что ваши версии не будут расходиться.
– Я готова ответить на любые вопросы, – вступила я. – Лишь бы эта правда хоть кому-то принесла пользу и открыла глаза на то, что происходит здесь.
Эндрюс тяжело вздохнул и начал записывать хронологию событий с моих слов. Единственное отклонение от истины заключалось в том, что Вергилий попросил меня не раскрывать настоящую причину его пребывания в доме Фернана. Мы договорились, что он как будто просто пришёл к чиновнику в гости на завтрак. Констебль поднёс мне бумаги, и я не глядя расписалась. Затем Эндрюс торопливо откланялся и сбежал.
Сразу же за ним к нам в комнату заглянул дядя Октавиус. Он сел возле моей кровати:
– Как ты, малышка? После всего, что тебе пришлось пережить…
– Со мной сейчас всё в порядке, – заверила его я. – Мне так жаль, что не удалось спасти Ребекку.
Дядя помрачнел:
– Ты одна сумела сделать больше, чем остальные вместе взятые. Наверняка, тот мерзавец не оставил бы её в живых, и мы должны быть благодарны судьбе, что хотя бы тебе удалось выпутаться из этой передряги.
– Что с её родителями?
– До сих пор не могут прийти в себя, – печально произнёс дядя. – Это тяжёлый удар для них. Последние дни они жили надеждой, что дочь вот-вот вернётся. Ничто, кроме времени, не сможет залечить их раны. Даже думаю, что им лучше покинуть театр и осесть где-нибудь.
С этими словами он смахнул с глаз слезинку. Горе было общим для всех нас.
– Увы, но здесь уже ничего не поделаешь. Мы должны заниматься тем, что можем и умеем. Нужно жить дальше.
Я понимающе кивнула. Работа будет способна отвлечь труппу от грустных мыслей.
– Кстати, – опомнился дядя и пошёл открывать дверь. – Один молодой человек пришёл навестить тебя.
Не успела я встрепенуться от радостного предвкушения, как увидела Вергилия, одетого в дорожный костюм.
– Добрый вечер, я лишь попрощаться, – начал он и взглянул на Розамунду и дядю Октавиуса. – Вы могли бы оставить нас на несколько минут одних?
Когда мои родственники вышли, Вергилий сел на стул и не знал, как продолжить разговор. Мы оба вспомнили нашу утреннюю встречу.
– Спасибо, вы спасли мне жизнь, – я решила нарушить молчание.
– Изабелла, прошу вас, сначала выслушайте, – он прервал меня. – Ваше право не верить. Только хочу сказать, всё, что произошло между нами – правда. Я никогда не врал вам и не хотел причинить вреда. Однако теперь вы знаете, что я… не очень хороший человек. Увы, я перепробовал в этой жизни многое, и понял, что обычный труд не для меня. А вот карты, азартные игры, пари… Да, я – мошенник, я втирался в доверие к обеспеченным людям и, скажем так, присваивал незначительную часть их богатств. Просто я твёрдо уверен, что оно наживалось неправедным путём. Вы можете сказать, мол, слабое оправдание. Тем не менее я хочу, чтобы вы не думали обо мне как о преступнике без стыда и совести.
– Не смею осуждать вас, – сказала я. – Но и не оправдываю подобный способ обогащения. Единственное, что знаю точно, – вы спасли жизни трёх людей. Это вполне искупает упомянутые проступки.
Мужчина крепко пожал мою руку. Наверно, я по-прежнему оставалась наивной дурочкой, так как снова поверила в его искренность.
– Даже представить не можете, как важны для меня ваши слова.
Я слегка улыбнулась:
– Вы пообещаете отныне жить честно?
– А вам палец в рот не клади, – усмехнулся он. – Да, случившееся заставило многое переосмыслить о моём образе жизни. И, кажется, сейчас самый лучший момент для того, чтобы изменить его.
– Куда вы теперь направляетесь? – полюбопытствовала я.
– Сам пока не знаю, – признался Вергилий. – Просто хочу побыстрее покинуть этот город. Здесь меня уж точно не ждёт ничего хорошего.
– Абсолютно согласна с вами. Это и моё желание, – призналась я.
Он приподнялся со стула:
– Что ж, буду рад, если вдруг где-нибудь мы пересечёмся снова и сможем поболтать как старые друзья. Выздоравливайте поскорее!
– Не забудьте про ваше обещание, – сказала я ему напоследок.