Туманы замка Бро. Том 2. Замки наяву
Шрифт:
С другой стороны, противостояние англов с Армстронгами не прекращалось никогда – и те, и другие грабили поля, пролегавшие близко от границы, угоняли друг у друга овец. Неоднократно Армстронги обращались к отцу с предложением выступить против англов, отодвинуть границу на несколько миль вглубь острова, выбив чужаков из двух пограничных замков – Бро и Эплби. Отец не хотел лезть в эти дела. Ему хватало тех земель, что находились на севере и востоке.
Знали ли об этом англичане? Милдрет не могла даже предположить. Для неё самой все, кто жил за пределами границы, назывались одинаково –
Англы могли думать, что она знает что-то о расположении войск Армстронгов, и тогда, скорее всего, её должны были начать пытать. Милдрет поёжилась, когда эта мысль пришла ей в голову, и тут же постаралась отогнать её от себя.
Был ещё один, куда более радужный вариант – они могли попросить за неё выкуп. И тогда… Что тогда? Милдрет не знала, даст ли выкуп отец. Ещё совсем недавно Брайнен Элиот называл её дочерью, но Милдрет успела понять, насколько переменчив нрав этого человека. Конечно, у неё были и другие друзья в клане, но никто не посмел бы выкупить её против воли лорда.
Наконец, был и ещё один вариант. Её могли попросту казнить. Ну, или так же легко забыть о том, что она вообще сидит в этой тюрьме.
Глядя на ситуацию со всех сторон, Милдрет приходила к выводу, что положительный исход случившегося с ней очень уж маловероятен, и полагаться на милость захватчиков не было никакого смысла. Нужно было попытаться бежать, как она собиралась бежать от рыцарей, сопровождавших её в монастырь, и теперь уже было не важно, куда.
Впрочем, поднявшись ещё раз на ноги и сделав новый обход камеры, она так и не нашла ни одного способа осуществить этот план.
Милдрет снова вернулась в свой угол и какое-то время сидела там, размышляя о возможных путях побега, пока не уснула.
Она не знала, сколько прошло дней или часов – за то время, пока Милдрет бодрствовала, день два раза сменял ночь, и четыре раза появлялась у решётки миска с похлёбкой.
Милдрет съедала всё, не обращая внимания на вкус, который был куда хуже, чем у той еды, что она привыкла есть в клане или в монастыре.
Того, кто приносил похлёбку, она увидела только на третий день – это был мальчишка из прислуги, и, заметив, что пленница не спит, он, воровато оглядываясь, принялся махать руками и тсыкать, привлекая внимание.
– Чего тебе? – спросила Милдрет, поворачивая голову.
– Сюда подойди.
Поколебавшись, Милдрет встала и подошла к нему. Мальчишка просунул руку сквозь решётку и вложил в руку Милдрет свёрток из каких-то листьев, а затем быстро отстранился и скрылся в темноте.
Вернувшись в свой угол, Милдрет развернула свёрток и увидела в нём приличный кусок жареного мяса. У Милдрет слюнки потекли от одного запаха, который распространился по камере, и она быстро сжевала неожиданный подарок. Было любопытно, с чего вдруг мальчишка её пожалел, и на следующий вечер, когда тот появился снова и опять принёс ей мясо, Милдрет попыталась мальчишку осторожно расспросить, но тот только мотал головой.
Наконец на третий день Милдрет решила, что терять ей уже нечего, и спросила у мальчишки, не может ли
– Господин не велел! Нет-нет-нет! – бормотал он.
– А мясо носить господин велел? – разозлилась Милдрет на ни в чём неповинного, в общем-то, слугу.
– Мясо велел, – мальчишка быстро кивнул. – Сказал, палкой отделает, если украду.
И пока Милдрет стояла у решётки, пытаясь понять, что всё это значит, и какой ещё господин приказывает носить ей мясо, мальчишка скрылся в темноте.
В голову почему-то лезли чёрные глаза и чёрные пряди, разметавшиеся по камням, а губы, вопреки плачевности положения, растягивались в улыбке.
К тому времени, когда к Милдрет пришёл уже не мальчишка, а двое взрослых стражников, она так и не придумала, что делать дальше. Мысли крутились вокруг того, чтобы попытаться сбежать, когда её поведут на казнь – если, конечно, поведут вообще – или попытаться связаться с неведомым «господином», которому, кажется, было всё-таки не всё равно.
Впрочем, ни то, ни другое осуществить ей не удалось – её взяли под руки с двух сторон. Оба мужчины были сильнее и тяжелее её. И так, под руки, позволяя лишь перебирать ногами, потащили по коридору, затем по лестнице наверх, вывели во двор и снова втолкнули в темноту, в зал – и наконец швырнули на пол перед стулом, служившим троном местному лорду.
Милдрет заморгала, пытаясь привыкнуть к смене освещения, и через несколько секунд разглядела лицо сидящего перед ней мужчины: у того были длинные, не слишком ухоженные волосы и борода с лёгкой проседью. Под глазами залегли глубокие морщины, но тело сквозь контуры плаща и накидки казалось всё ещё достаточно мощным, так что Милдрет могла бы предположить, что мужчине не больше сорока.
– Встать, – приказал он.
И Милдрет тут же торопливо поднялась на ноги. Она не была уверена, чего от неё ждут, и должна ли она смотреть в пол, как её учили в монастыре, потому решила делать так, как ей самой было комфортней, и стала смотреть лорду в глаза.
– Кто ты такой? – спросил лорд.
Милдрет заколебалась на секунду, пытаясь осмыслить вопрос. Её приняли за мальчика – очевидно, из-за простого дорожного костюма. И уж точно не опознали в ней дочку лорда Брайнена. Она не знала, стоит ли говорить всю правду, но потом решила, что хуже уже вряд ли может быть.
– Я из клана Элиотов, – уклончиво сказала она. – Брайнен Элиот мог бы предложить вам выкуп за меня…
– Твой отец мёртв.
Милдрет дёрнулась, как от удара, глаза её широко распахнулись, и вся она подалась вперёд.
– Мёртв? – спросила она.
– Если это, в самом деле, твой отец, – продолжил Генрих Вьепон. – Потому что твой брат Брайс, лорд Элиот, ничего о тебе не говорил.
– Он мой отец, – тихо сказала Милдрет и отвела взгляд. Надежда на выкуп растворилась – в том, что Брайс не станет заботиться о её спасении, Милдрет не сомневалась.
Она снова чуть подняла взгляд и увидела, как пальцы англа барабанят по подлокотнику, будто тот не мог что-то для себя решить.
– Я всё-таки думаю, что ты можешь быть полезен нам, – сказал наконец он. – Есть ли у тебя союзники в клане Элиот?