Туманы замка Бро. Том 2. Замки наяву
Шрифт:
– Он был ранен, лорд Генрих. В бою он был бы лишней обузой, и сенешаль приказал отправить его обратно в замок.
«Наместник», – поправил Грегори про себя и чуть выступил вперёд, чтобы можно было смотреть сэру Генриху глаза в глаза.
– На вид он здоров, – процедил лорд Генрих сквозь зубы.
– Я принёс вам любопытную новость, – вмешался Грегори, пытаясь вклиниться в разговор, но Генрих не обратил на его слова внимания и снова обратился к Томасу:
– Кто у него на руках?
– Это мальчишка из Элиотов.
– Из Армстронгов, – поправил его сэр Генрих, который слышал уже как настоящую историю, так и её подправленный вариант.
– Именно так, – подтвердил сэр Томас.
– Нет, не так! – снова вмешался Грегори, и на сей раз ему всё-таки удалось обратить на себя внимание. Когда он произнёс: – Этот мальчик – из внутреннего круга Элиотов, – все уже смотрели на него.
Грегори выдержал паузу, наслаждаясь своей властью над публикой.
– Он из правящей ветви, – продолжил он и снова замолк.
– С чего ты взял? – сэр Генрих поморщился, будто говорить с племянником было ниже его достоинства.
– Я слышал разговоры рыцарей до того, как их… Ну, в общем, когда они ещё могли говорить.
Сэр Генрих бросил быстрый вопросительный взгляд на сэра Томаса, но тот пожал плечами, как бы говоря, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть этот рассказ.
«За него наверняка могут дать выкуп», – слова так и вертелись у Грегори на языке, но он заставил себя промолчать, и ещё через пару секунд сэр Томас произнёс:
– За него могут дать выкуп.
– Может быть, – признал сэр Генрих. – Может быть, даже согласятся на союз. В этом сенешаль Тизон, пожалуй, был прав. Без Элиотов мы Армстронгов вряд ли разобьём. Он помолчал ещё, размышляя, а потом произнёс: – Хорошо. Бросьте его пока в темницу. Всегда успеем убить.
– Но это мой пленник! – на сей раз Грегори не выдержал, но этот вопль не имел уже никакого смысла. Элиота практически выдрали из его рук. Сжимая кулаки, Грегори смотрел, как всё ещё бесчувственное тело уносят прочь, как безвольно болтается его голова и как волочатся по полу ноги, цепляясь за камни.
– А ты, – Грегори даже не сразу понял, что Генрих обращается к нему. – Ещё раз посмеешь спорить со мной при рыцарях или перебивать наш разговор – сам проведёшь месяц на хлебе и воде. А может, и получишь плетей, которых давно уже пора тебе прописать.
Грегори скрипнул зубами и медленно обернулся к дяде.
– Это мой пленник, – упрямо прошипел он, но тут же продолжил, отступая: – Но я в самом деле сожалею, господин наместник лорда, о том, что стал с вами говорить. Могу я быть свободен?
– Да. Пока тебя не позовут.
Грегори развернулся и пошёл прочь.
Вечером того же дня сэр Генрих приказал привести к нему монаха и надиктовал следующее письмо:
– Дражайший мой союзник, драгоценный лорд Элиот. Хотя в прошлый раз ответ ваш на моё предложение о дружбе звучал немного грубо, спешу сообщить вам, что на земле Армстронгов был обнаружен и спасён молодой воин вашего клана, имя которого нам пока не удалось узнать. Ему на вид около четырнадцати лет, и у нас есть основания полагать, что это кто-то из вашей ближайшей родни, возможно, даже ваш сын. Может ли вас интересовать наша помощь в деле возвращения его под отчий кров? Я полагаю, в этом случае вы были бы заинтересованы не только возвратить своего юного отпрыска домой, но вместе с нами отомстить Армстронгам за его похищение. Вечно вам преданный лорд Вьепон.
Ответ от Элиотов пришёл через восемь дней и звучал следующим образом:
«Верный вассал короля Англии и наместник замка Бро, сэр Генрих. Получив ваше письмо, хотим сказать, прежде всего, что наш ответ уже был вам дан. Никто из нашей ближайшей родни не мог оказаться в руках Армстронгов. Если же некий самозванец выдаёт себя за сына лорда Элиота, то на вашем месте я четвертовал бы его, как и любого, кто смеет порочить чужую дворянскую честь. Верный единожды данному слову, Элиот из Элиотов, лорд Брайс Элиот».
Глава 18
Милдрет приходила в себя долго. Последний удар пришёлся по голове, и теперь затылок гудел, как колокол после набата. К тому же вокруг было темно, и она никак не могла понять, проснулась ли, или ещё нет.
Когда же она наконец немного разобралась, где находится, то по виску девочки пробежал холодный пот. Милдрет попыталась сесть и застонала в голос – ломило не только затылок, но и всё тело.
Она кое-как поднялась с ледяного пола, влажного от подземных вод, и прошла по камере, изучая то место, где оказалась.
Камера походила на келью её монастыря – с той разницей, что из кельи она могла свободно выйти в любой момент, здесь же её отделяла от коридора накрепко запертая решётка.
Вглядевшись в темноту, она могла разглядеть, что в обе стороны тянутся ещё ряды таких же камер, но все они пусты.
Для порядка Милдрет подёргала прутья решётки, прекрасно понимая, что не сможет сделать с ними ничего – чтобы отомкнуть их, надо было быть троллем или великаном из древних легенд.
Милдрет сгребла солому, набросанную в углу, так чтобы сверху оказалась самая сухая, и, усевшись на получившийся сноп, закрыла глаза.
Медленно к ней приходило осознание, что жизнь её, кажется, сделала крутой поворот в четвёртый раз.
Англы, взявшие её в плен, могли бы казнить её сразу же. Но раз они не сделали этого, значит, хотели от неё чего-то ещё. Вопрос был в том, чего именно.
Насколько Милдрет представляла себе отношения Элиотов с окружающим миром, англы всё же не были им прямыми врагами – они жили слишком далеко, чтобы быть реальной угрозой власти отца. Их не любили, но скорее просто за то, что они были другими и пришли издалека.