Туманы замка Бро
Шрифт:
Грег со свистом вдохнул воздух.
– Что ты делаешь? – спросил он, стараясь снизить звеневшее в голосе напряжение – получалось, впрочем, с трудом.
Милдрет едва не подскочила от неожиданности на месте – что вряд ли могла бы сделать прежняя Милдрет – а затем развернулась, демонстрируя ассиметричную улыбку, озарившую лицо.
– Привет, – сказала она, и в голосе её скользнула тень нерешительности, что тоже было странно для той Милдрет, которую Грег знал. Впрочем, он уже заметил, что и эта Милдрет могла нерешительно говорить, но делала всегда только то, что хотела сама. – Я решила приготовить завтрак.
Грег поспешно отвернулся и уставился в окно, опасаясь, что ещё немного – и не сможет контролировать себя. На сковородку с двумя подгоревшими тостами он не стал даже смотреть. Впрочем, теперь и там, за окном, вместо хлопьев белого снега, медленно кружившихся в воздухе, он видел только силуэт Милдрет, полуобнажённой, стоящей у него на кухне, улыбающейся так, что думать не получалось уже ни о чём.
– Я не была уверена, что у меня получится овсянка. Но тосты с яйцом – беспроигрышный вариант. Правда, я не нашла у тебя яйцо.
– В зоне свежести. В самом конце, – Грегори снова попытался сосредоточиться на окне.
– Где?
В стекле отразились бёдра Милдрет, повернувшейся к нему спиной и зачем-то наклонившейся к морозилке. Полотенце приподнималось и почти не скрывало стройных ног.
– Не могу найти. Можешь показать?
Грегори снова со свистом втянул воздух сквозь зубы. Развернулся резко, открыл верхнюю дверцу, дёрнул на себя прозрачный ящик и, вынув оттуда коробку с яйцами, грохнул её на стол.
– Вот! – он снова отвернулся и уставился в окно.
Милдрет, отражавшаяся в стекле, замерла над коробкой – выглядела она так, будто её только что ударили лицом о стол.
Грег закрыл глаза и, досчитав до трёх, обернулся.
– Всё хорошо? – спросил он.
– Да. Просто ты все перебил, но…
Грег понял, что это всё. Милдрет казалась такой ранимой в эту секунду, что крышу окончательно сорвало.
Он толкнул девушку к стене, лишь чудом не впечатав в полку со специями, прижал всем телом и тут же почувствовал, как в считанные секунды её тело выгибается ему навстречу. Грег застонал и впился зубами в изгиб бледного плеча. Тут же ощутил, как руки Милдрет шарят по его собственной спине, пытаясь забраться под футболку, а тело почти что дрожит в руках. Несколько секунд реальность тонула в бушующем вихре нестерпимых желаний, а потом Грег резко выдохнул и распрямился. Рук, удерживавших Милдрет у стены, он не убрал.
– Чего ты добиваешься? – тихо спросил он.
Милдрет, в глазах которой продолжала светиться улыбка, ответила так же тихо:
– Того, что ночью так и не произошло.
Грег молча уронил голову ей на плечо. Стоял какое-то время так, постепенно успокаиваясь. Нужно было идти в душ. Это бы точно помогло. Но оторваться от Милдрет, выпустить её из своих рук, было слишком тяжело.
– Ты часто делаешь это с теми, кого едва знаешь? – спросил он, всё-таки поднимая голову, но всё ещё избегая смотреть Милдрет в глаза.
Кейтлин помешкала секунду.
– Нет, – призналась она.
– Тогда почему ты думаешь, что тебе понравится?
Кейтлин молчала, и Грегори пришлось всё же посмотреть ей в лицо. «Ты сам знаешь», – говорили её глаза, а губы не говорили по-прежнему ничего.
– Мне нужно уехать по делам, – Грег заставил себя оторваться
– Ты не будешь завтракать?
Грег на ходу качнул головой.
– Я отвезу тебя… – произнёс он, так же, не оборачиваясь, а затем, запнувшись, всё-таки повернулся к Кейтлин и, стараясь смотреть ей только в глаза, закончил. – Куда тебя отвезти?
Грег помнил, что на улице вторник, и что по вторникам Кейтлин обычно выходила из дома поздно и только для того, чтобы съездить на мастер-класс, но именно туда Грегу её везти не хотелось.
– Можно, я останусь тут? – Кейтлин приподняла брови, так что Грегу захотелось её либо задушить, либо расцеловать.
Пару секунд он старался побороть в себе оба чувства, а затем переключился на смысл сказанного.
Оставлять Милдрет у себя не хотелось. Не потому что она могла что-нибудь сделать с квартирой – напротив, квартира могла что-нибудь сделать с ней. Грег до жути боялся подпускать её к себе, потому что, узнав что-то о нём, Милдрет могла вспомнить что-то и об их общем прошлом, а этого допустить было нельзя – по крайней мере пока.
С другой стороны, нельзя было и выпускать Милдрет в её несчастной тряпичной куртке на улицу в такую погоду. И тем более плохой идеей было отвозить её к Рейзену или Джеку, парню, с которым Милдрет жила.
Грегу вообще не нравился этот лофт. Он понимал, что, скорее всего, нельзя просто подойти к Кейтлин и сказать: «Привет, я снял тебе новую квартиру, может, ты станешь жить там?» Но в то же время район, в котором Кейтлин обитала, производил настолько тягостное впечатление, что страшно было оставлять её там одну.
Головой Грег понимал, что если в Милдрет осталось хоть что-нибудь от той Милдрет, которую он знал, то ей не может грозить ничего. Но поделать с собой ничего не мог.
– Я вернусь поздно, – произнёс он наконец в последней попытке сбежать от решения.
– Ничего, я позвоню Джеку, предупрежу чтоб не ждал – ответила Кейтлин, и Грег сдался на волю судьбы.
– Хорошо, – сказал он. – Только не трогай здесь ничего… В спальне. В гостиной всё твоё.
Милдрет кивнула и, отвернувшись, побрела обратно на кухню – несмотря на благоприятный исход переговоров, выглядела она потерянной и грустной – впрочем, Милдрет выглядела так почти всё время весь прошедший год. Из тех немногих разговоров, что случались между ними, Грегори сделал вывод, что на Милдрет давит этот город. Лондон был губителен для неё. Но предложить Грегори ничего не мог – кроме самого очевидного и того, что, скорее всего, было бы ещё болезненней для Милдрет – перевезти её к отцу.
Заставив себя отклеить взгляд от стройного силуэта с острыми лопатками и узкими бёдрами, Грег нырнул в ванную и включил душ.
Ехать куда-то именно сегодня не было никакой необходимости. Редактор ждал – и мог бы прождать ещё две недели. Грегу просто нужно было вырваться из дома и хоть ненадолго остаться одному.
Он в самом деле позвонил и назначил встречу, и даже провёл короткие, не продвинувшие дело ни на гран переговоры, но всю дорогу до кофейни, где проходил разговор, и всю дорогу назад он думал об одном – пытался вместить внезапно ожившую Милдрет в свою жизнь. Понять, сколько места она может там занять.