Тупик
Шрифт:
После перерыва Коломиец ушел в парк имени Тактакишвили, ушел от сочувственных взглядов одних сотрудников и иронических - других, бежал от тягостного сознания своей беспомощности. Справа от его скамьи был пейзаж с киоском и двумя только зазеленевшими акациями, слева - пейзаж с чертовым колесом и каруселью: позади несла воды катера, пятна нефти и окурки река Катагань.
"Уволюсь, брошу все, не по мне это занятие! Я плохой следователь, факт. Первое серьезное дело, и уже два покойника на мне. На мне, на мне - потому что не сообразил, не раскрыл... То ли ума недостает, то ли характера? И того, и другого, видимо... Ну а теперь-то что делать? Все верно, иные варианты, кроме как с "психическим ядом", отпадают. Но в чем он, этот яд?"
Стась раскрыл портфель, достал листки
...Искушенный читатель мог заметить, что автор упустил уже по крайней мере три удобных места в своем повествовании, где можно было бы изложить тураевские заметки. По правде сказать, он охотно упустил бы и все остальные - но нельзя, не получается. Тем не менее, поскольку автор ничуть не заинтересован в уменьшении читательского поголовья, он от души рекомендует читать приводимые ниже записи - во всяком случае, по первому разу - бегло, не углубляясь в их суть. ("Читай ты эти клятые бумаги, только не вникай!" - как советовал своему приятелю один чеховский персонаж.) А то, не ровен час, и в самом деле не удастся иному читателю благополучно дойти до конца этой истории. А уж коль скоро удастся, то можно будет и перечесть - с чувством, с толком, проникая в самые глубины мысли и духа покойного академика.
"Постигнуть можно мир,
постигнуть можно жизнь
но как постигнуть то, чем постигаешь?.." - записал Тураев вверху первого листа. И Коломиец представил, как он ходил по кабинету в дачном мезонине - от дивана к фикусу мимо стола и книжных стеллажей, потом обратно от фикуса к дивану, курил, морщился от дыма и размышлений тонкое бледное лицо; потом останавливался у стола, записывал одну-две фразы, снова ходил, или стоял у окна, смотрел на темный лес за белесо-туманными прудами - и думал, думал, думал...
"Попробуем с самого начала. Мир существует в пространстве (это три измерения) и во времени (еще одно). Всего четыре измерения, что бы под ними ни понимать. Начало координат в пространстве - это "я", начало координаты во времени - настоящее; следовательно, ориентация и отсчет в четырехмерном мире идет от "я-сейчас" моего состояния в настоящий момент. Утрамбовано.
Мы часто пишем, говорим: представим себе то-то... Это не означает, что мы всегда можем все представить, чаще это означает, что мы можем произнести такие слова. Например: "Представим себе четырехмерное пространство..." - и не выйдет. Двумерное, поверхность - пожалуйста; трехмерное - труднее, но можно. А дальше никак. А надо бы.
Можно вот так: отбросить одно из пространственных измерений и представлять себе "трехмерное пространство-время". В принципе это ничего не меняет. Только себя тогда надо представлять двумерным, обитающим в плоскости.
Вот за моим окном и за забором - удобный объект для такого рассмотрения: засохшее дерево. Сейчас и не угадаешь, что это было:
липа, ветла, или, может быть, вяз? Оно давно такое, еще как мы сюда приехали, и я не первый день к нему присматриваюсь, даже хотел обратить внимание Е. П., но как-то все к слову не пришлось. Так сказать, дерево в общем виде: ствол, от него отходят крупные ветви, а от них оттопыриваются средние и мелкие - и все они более-менее прямые, все устремляются вверх, хотя уже лишены побегов, почек и листьев. Сейчас его освещают уличные фонари и свет из окна.
Итак, пусть я двумерный: моя "пространственная" плоскость горизонтальна и пересекает ветви дерева, а "время" мое ориентировано по его стволу, по вертикали - "прошлое" выше, "будущее" ниже. Что я буду воспринимать-наблюдать и какие сделаю выводы?
Места пересечения моей плоскости (моего "настоящего") с ветками я буду воспринимать как двумерные тела - крупные и мелкие, круглого или эллиптического сечения - в пустом пространстве. Далее понаблюдав, я установлю, что эти "тела" движутся как относительно меня, так и друг относительно друга в самых разных направлениях: одни (сечения тех веток, что круто отходят от ствола) с большей скоростью, другие - с меньшей. И в общем-то - это первое обобщение - соблюдается галилеев принцип: "тела", будучи предоставлены сами себе, движутся прямолинейно и равномерно.
Но... понаблюдав еще (моя плоскость все перемещается вниз, в "будущее"), я замечу, во-первых, что общий характер движения тел таков, что они сближаются и даже сталкиваются, при этом получаются сплошь "неупругие соударения" (с соответствующей картиной деформации "тел" - их сечения в месте слияния веток), заканчивающиеся слипанием двух тел в одно, а во-вторых, скорости и траектории "тел" в таких сближениях соответствующим образом меняются; особенно это заметно у крупных "тел" - толстых ветвей, которые, перед тем как сойтись в одну, изгибаются... и явно же по параболам! Все это можно обобщить только так, что здесь существует поле тяготения... к стволу. (Пардон, к большому круглому "телу".)
...Мне что-то не по себе уже от этих соответствий. Тем более что причинная-то картина совсем другая, дерево растет и ветвится снизу вверх. Впрочем, великая наука Механика с причинностью вообще не в ладах - настолько не в ладах, что школьный парадокс: почему, если действие равно противодействию, лошадь тянет телегу, а не телега - лошадь?
– она не объясняет. Кормят хорошо, вот и тянет... Эта "беспричинность" механики и позволяет считать ее частью геометрии.
Но вернемся в двумерность, ведь открытия еще не все. Понаблюдав за этими "неупругими соударениями тел", нетрудно открыть еще два закона. Во-первых, закон сохранения масс: масса - площадь сечения ветви - после соударения-слияния двух "тел" равна (ну, какой-то погрешностью измерений...) массам-сечениям соударившихся тел. Во-вторых, что еще серьезнее, закон сохранения количества движения! Он ведь просто бросается в глаза: когда тоненькая ветка (малая масса) сходится с толстой, то направление результирующей почти такое, как и было у толстой, - а две примерно одинаковые ветви сливаются в такую, что идет по равнодействующей, направление которой зависит и от сечений - "масс" ветвей.
Итак, принцип Галилея и законы Ньютона... неплохой улов. (Постой, здесь можно замахнуться и на Эйнштейна: ведь сечение - "масса" увеличивается, чем круче отходит ветвь от ствола, то есть с чем большей скоростью движется двумерное "тело"; это же его закон об увеличении массы тела с приближением его скорости к световой!..)
Но пока оставим это. Дело не в том.
А в чем?
...Движение реальных тел в нашем мире не только поступательное, оно богаче. Здесь и вращения - особенно больших и "круглых", кои преобладают в мироздании - вокруг себя и вокруг других тел (но в растительном мире есть лианы или всякие там "крученые панычи" - они вьются по спиралям около стволов и ветвей... в двумере это и выглядит вращением), и колебания, пульсации, вихрения. И соударения их не только неупругие, но бывают и упругие с обменом импульсами и последующим расхождением в пространстве (касающиеся ветви разных деревьев?..), а если и неупругие, но необязательно такие, что завершаются слипанием - чаще наоборот, с разлетающимися осколками... но ведь это получается тоже ветвление в пространстве-времени? Гляди-ка, не могу уйти от этой аналогии!
Да и то сказать: ведь все крупные тела во вселенной образовались от схождения и слипания мелких, кои передавали и все свои импульсы, тем создавая вращательно-поступательные движения планет, их спутников, звезд. А в конце времен "древо траекторий" снова заветвится, растопырится... Так что от этой аналогии не уйдешь.
От нее и не нужно уходить. Она еще одно подтверждение геометричности механики, а тем самым и времени. Дело не в том...
А дело вот в чем. Наблюдая "тела" - сечения ветвей - и их "движения", я-двумерный вырабатываю подходящие к картине понятия (скорости, массы, траектории, силы, импульса...), прихожу к их обобщению - необязательно в словах и формулах - и заключаю все идеей о возможности воздействовать на ситуацию. На движение тел. Можно-де к вот этому, проносящемуся близко, приложить свою силу или подставить какое-то тело - и тогда оно изменит траекторию и не встретится с тем крупным кругляшом, с которым сейчас, без моего воздействия, может столкнуться.