Тур поехавшей крыши
Шрифт:
Форточка была открыта – у профессора, по его выражению, пошаливало сердце, и ему постоянно требовался свежий воздух. У Кеши возникла безумная мысль, что часы вывалились наружу. Но нет, форточка находится высоко, часы ведь не живые, они летать не умеют…
– Иннокентий, что вы там делаете? – спросил Андрей Януарьевич, войдя в комнату после разговора с соседкой.
– Воздухом хотел подышать… – ответил Кеша, появляясь из-за портьеры, – голова разболелась.
Профессор поверил, потому что Кеша выглядел бледно.
Он шел по лестнице,
«Все кончено, – стучало в мозгу, – теперь мне не жить…».
Что он скажет тому человеку, который велел принести часы? Он ждет его в своей машине за углом.
Выйдя на свежий воздух, Кеша слегка очухался и решил бежать. От подъезда он шагнул в сторону, обогнул дом и оказался возле длинного дощатого забора, которым был огорожен очередной долгострой. Кеша отогнул третью с краю доску и проник за забор. Этот путь показал ему как-то сам профессор Хвалынский, так можно было порядочно срезать до остановки.
Старый дом давно сломали, а новый и не начинали строить. Кеша аккуратно обогнул руины, сделать это было легко, потому что старожилы протоптали уже удобную тропинку, открыл дверь длинного сооружения, похожего на сарай, проскочил его вдоль и вышел из другой двери во двор другого дома. Двор был запущенный – помойка, ломаные скамейки, и два бомжа, отдыхающие под кустиком в углу.
Кеша перевел дух, и только было собрался войти в сквозной подъезд, как его схватила сильная рука, и страшный голос прошипел рядом:
– Ты куда это намылился, паршивец?
Это был он, тот самый человек в черных очках.
– Решил спереть часы и смыться? – второй рукой человек схватил Кешу за горло. – От меня не убежишь… Где часы?
– Н-нету… – прохрипел Кеша, – они…
– Врешь! – едва не закричал седой. – Врешь, недоумок! Они были у старика, я знаю! Плохо искал! На зону захотел?
Краем глаза Кеша видел, как бомжи повернули головы в их сторону. Седой, между тем, обшаривал его карманы, бормоча что-то про обман и про зону.
– Помогите! – крикнул Кеша. – Грабят!
За что получил сильнейший удар в живот. Бомжи неторопливо поднялись с места и потрусили прочь.
– Убивают! – заорал Кеша в отчаянии.
Бомжи припустили быстрее и скрылись за углом. Кеша понял, что жизнь его висит на волоске. Но страшный человек после того, как тщательно обыскал Кешу, неожиданно успокоился и велел рассказывать.
Трясясь и заикаясь, Кеша поведал фантастическую историю про пропавшие часы и форточку. Седой снял очки и внимательно взглянул на Кешу. Глаза его горели, как два угля. Кеша почувствовал, что сердце его сейчас остановится от страха.
Открылась дверь подъезда и вышла старуха с ведром.
– Вы чего это тут? – близоруко прищурилась она.
Кеша неожиданно толкнул седого в грудь и кинулся прочь. Едва не сбив старуху с ног, он ворвался в подъезд и выскочил через другую дверь на проспект. Прохожие шарахались от расхристанного парня с дикими глазами, бегущего как угорелый, хотя никто его не преследовал.
О брошенной машине Кеша вспомнил только возле своего дома.
С тех пор как Лола безуспешно пыталась перевоспитать попугая, прошло часа полтора. Маркиз напился чаю с бубликами, шоколадными конфетами и вареньем и дремал теперь на диване. Кот мурлыкал у него под боком.
Лола вышла из ванной в чудном настроении, в гостиную она решила не заходить, чтобы не расстраиваться. В ее спальне Пу И валялся на кровати, завернувшись в шелковое покрывало, цвета слегка увядшего шиповника. Лола пощекотала ему животик и поцеловала в нос. Потом потянулась и осознала, что хочет есть.
Готовить не хотелось, и она решила уговорить Леню свозить ее в ресторан. Однако, когда она заглянула к нему в комнату, то увидела лишь сонный затылок, а кот Аскольд приоткрыл один глаз и просемафорил им, что если у Лолы нет ничего важного, то нечего и беспокоить.
– Фу-ты, ну-ты, – фыркнула Лола.
Выходило, что нужно готовить обед. Она уныло потащилась на кухню.
На кухне попугай сидел на холодильнике и плевался оттуда ореховой шелухой.
– Перри, ты это нарочно! – горестно произнесла Лола.
Подняв голову, она не смотрела под ноги и едва не упала, споткнувшись обо что-то небольшое и блестящее. Наклонившись, Лола с опаской подняла эту вещь, да так и застыла, подняв брови. В руке у нее были старинные часы – луковица на цепочке.
Лола сразу поняла, что часы золотые – уж очень приятно лежали в руке и блестели таинственно. Часы были небольшие, видно, что не новые, но не ходили.
Лола аккуратно подняла крышку. Стрелки застыли на без четверти десять. Цифры были четкие, римские, выписанные красиво, по циферблату были разбросаны в произвольном порядке крошечные бриллиантики, во всяком случае, были очень похожи.
Лола закрыла крышку и повертела часы в руках. На крышке был затейливый вензель, а на обратной стороне – ничего.
Попугай слетел с холодильника и опустился Лоле на плечо. Когти вцепились так сильно, что Лола вскрикнула.
– Перри, мне больно! Отстань!
И выронила часы. Перришон тут же спикировал за ними, схватил за цепочку и утащил в клетку.
– Ворюга! – выругалась Лола, потирая плечо.
– Дур-ра! – привычно отругался попугай.
– Леня! – истошно заорала Лола. – Иди сюда!
Лола была хорошей актрисой, в свое время это признавали и режиссеры, и критики, и даже коллеги по артистическому цеху. Лоле прекрасно удавались всевозможные слезы, вздохи, и по части взглядов была она большая мастерица. Еще у Лолы в запасе был большой ассортимент всевозможных выразительных криков и восклицаний. Она умела жалобно взывать о помощи, как Белоснежка, заблудившаяся в лесу, умела покрикивать, уперев руки в боки, как барыня из «Муму», могла также вскрикнуть «Ах!» и грациозно упасть в обморок без грохота и поломанных конечностей.