Турецкий транзит
Шрифт:
Остались в Турции. Конечно. Хеджи искал выход.
– А соседям ты комплект не оставляла? – спросил он.
Полина покачала головой.
– Родных у тебя здесь нет, – вслух рассуждал Хеджи. – Прокопов завтра прилетит, но у него ключей нет стопудово…
Все-таки посмотрел вопросительно на Полину. И снова Полина покачала головой. Нет у Прокопова ключей, кто бы сомневался. И получалось, что нигде им ключами не разжиться.
Люди Прокопова переглянулись.
– Надо вызвать Службу спасения, – быстро сказал Хеджи.
Он не хотел, чтобы эти два шкафа взяли инициативу в свои руки. Сейчас предложат отвезти Полину в какую-нибудь из прокоповских квартир. Или снимут для Полины номер в гостинице.
– Тут есть квартира, – сказал один из здоровяков. – Прокопова. Классное место. Полная безопасность. Мы присмотрим.
– Я никуда не поеду, – нахмурилась Полина.
Здоровяки тотчас присмирели, признавая за ней право самой решать, как поступить. Под одобряющим взглядом Полины Хеджи вызвал Службу спасения. Когда те приехали и стали вскрывать замки, проявились соседи – время было позднее, и шум не мог не привлечь внимания.
– Полиночка! – сказала женщина-соседка. – Что случилось, дорогая?
Полина только развела руками, извиняясь за причиненные неудобства.
– Может, к нам? – предложила женщина. – Чего же вам на лестнице стоять. Они тут долго провозятся.
То ли задели ее слова спасателей, то ли они на таких замках давно набили руку, но справились они споро.
Полина вошла в свою квартиру. За ней переступил порог Хеджи. А те двое, что привезли их сюда, сказали только «Спокойной ночи!» и аккуратно прикрыли дверь.
Полина прошла в комнату, включила свет. Хеджи тенью перемещался за ней. Полина обернулась и сказала:
– Оставь меня. Я устала.
– Мне уйти? – спросил Хеджи, нисколько не обидевшись.
– Да.
Хеджи вышел из квартиры, бесшумно прикрыл за собой дверь, сделал несколько шагов вниз по лестнице и опустился на ступеньку. Прижался спиной к стене, прикрыл глаза, и вдруг сцены сегодняшнего дня закружились в хороводе. В его сознании промелькнули балкон Галатской башни, солнечные блики на воде Босфора, стройные, как карандаши, минареты, торгующие леденцами на холме Чамлыджа смуглолицые турченята, чайки над причалом Эминьоню, огонь в жаровнях рыбацких лодок, нежный аромат жареной рыбы, огни вечернего Стамбула, крик созывающего на молитву муэдзина, запахи Египетского рынка и блеск драгоценностей копеечной цены, гонка в аэропорт, самолет, другой самолет… Этот день был бесконечен, и столько он в себя вместил, что было невозможно не почувствовать смертельную усталость. Хеджи уже был готов провалиться в сон, как вдруг послышался шорох. Он встрепенулся.
Ниже, на лестничной площадке, стоял один из тех двоих, что встречали их с Полиной в аэропорту.
– Остался дежурить? – сказал понимающе здоровяк.
– Ты, я вижу, тоже, – беззлобно огрызнулся Хеджи.
Здоровяк невозмутимо пожал плечами. Такая служба, мол, мы люди подневольные, нам приказали бдить – мы бдим.
Ранним утром приехал Прокопов. Он поднялся по лестнице и наткнулся на невыспавшегося Хеджи.
– Здрасьте! – сказал Хеджи.
– Она дома? – спросил Прокопов вместо приветствия.
– Да.
– Как она?
– Я вас хотел предупредить, – сказал Хеджи. – С ней большие проблемы. Она попала в такую переделку…
Тут Прокопов сделал знак рукой своим людям, которые поднялись вслед за ним. Отправлял их прочь. Не хотел, чтобы они присутствовали при разговоре. Здоровяки послушно спустились на два пролета лестницы.
– Путешествовала по Турции, – сказал Хеджи. – Там на нее напали. Разбили голову. Она долго была без сознания. Теперь провалы в памяти. Что-то помнит, что-то нет. Все перепуталось в голове. Смотрит на меня и не может вспомнить, где мы с нею познакомились. Ей кажется, что она меня по телевизору видела. А про наши с нею встречи – тут полный мрак.
Прокопов слушал и чернел лицом. Попадись ему сейчас обидчики Полины, порвал бы в клочья, так он был страшен.
Увидев взломанный замок квартиры, Прокопов вопросительно посмотрел на Хеджи.
– Ключи, деньги, документы – все пропало в Турции, – доложил Хеджи.
Прокопов хрустнул пальцами. Бросил коротко «Будь здесь!» – и вошел в квартиру.
Полина сидела в комнате на стуле. Кроткая. В напряженном ожидании. Ладони, как первоклашка, держала на коленях. Глаза бездонные. Они оба замерли. Ни один, ни другой не могли сдвинуться с места несколько мгновений. Потом Прокопов решительно шагнул, сгреб Полину в охапку и сказал:
– Доченька!
Гладил по волосам, как маленькую. Нащупал пластырь, руку задержал, Полина сразу отстранилась.
– Больно? – спросил Прокопов.
– Да, – ответила Полина, уткнулась лицом в его грудь и заплакала.
– Не надо, – просил Прокопов и нежно ее гладил. – Все позади. Теперь ты будешь в безопасности. Я увезу тебя отсюда. Хочешь, поедем к нам на Кипр. Хочешь, в Лондон, я там дом купил недавно. Я тебе где хочешь дом куплю, хоть на Канарах, хоть на Багамах. Но я тебя теперь не оставлю. Не знаю, кто тебя обидел и как они тебя в этой Турции вычислили. Но это по моим делам конкретно. Из-за бизнеса моего. Решили зацепить меня. Через тебя мне руки укоротить.
Он говорил и озлоблялся все больше. В какой-то момент Полина отстранилась от него, и тут он осекся, заподозрив, что напугал ее.
Но она спросила – только чтобы удостовериться:
– Ты правда мой отец?
– Конечно, – сказал он просто.
У Прокопова были дела в городе. Он хотел оставить Полину под опекой своих людей, но Полина решительно запротестовала, и ему пришлось уступить. Единственное, на что согласилась Полина, – не покидать пределов квартиры в одиночку. Хеджи вызвался навестить ее вечером и куда-нибудь вывезти. Полина не возражала.
Люди Прокопова ушли только после того, как в двери поменяли рассверленные прошедшей ночью замки.
Вечером приехал Хеджи. Полина до сих пор не пришла в себя и не выглядела отдохнувшей. Пережитый шок еще долго будет напоминать о себе, подумал Хеджи.
– Тебе и здесь тревожно? – решился спросить он.
Она молча кивнула в ответ.
– Все наладится, – пообещал Хеджи.
– Как ты думаешь, я больна? – вдруг спросила Полина и посмотрела так требовательно, что нельзя было не ответить.