Туринская плащаница

Кассе Этьен

Именно он увез из Франции святыню, о со­хранности которой так беспокоился тамплиер Жоффруа де Шарне. В протоколе допроса ста­рого тамплиера, много лет хранившего святы­ню, сказано, что он «видел, держал в руках и гладил» ларец-реликварий. Вероятно, он и вправду, передавая ларец Эмберу Блану, не только облобызал, но и погладил святыню, зная, что никогда ее больше не увидит.

На вопросы инквизиторов, допытывавшихся о местонахождении орденского «идола», Жоф­фруа де Шарне ответил, что отиравил его на юг Франции, в Монпелье. На самом деле Эмбер Блан уезжал в прямо противоположном направ­лении в Лондон.

Святыню везли в надежные

руки. Ее храни­телем должна была стать Жанна Суррей, уро­жденная герцогиня де Бар, дочь английской принцессы Элеоноры Плантагенет и герцога Анри III де Бар. У племянницы английского короля святыня тамплиеров была бы в безо­пасности. К тому же легендарный предок Жан­ны — Эверар де Бар был третьим великим ма­гистром тамплиеров.

Графиня Суррей знала, что «творится во Франции с конфискованным имуществом там­плиеров, как король и его присные распродают все, что можно, направо и налево, включая святые реликвии и церковную утварь. Но если конфискованный королевскими чиновниками в парижском Тампле реликварий с фрагмента­ми черепа 58-й из 11000 дев, замученных в 452 году в Кельне гуннами Аттилы, можно бы­ло сбыть втихую, то одна из главных реликвий Христа самим фактом своей принадлежности ордену свидетельствовала бы о его невиновно­сти, и Филипп, не поколебавшийся отправить на тот свет двух римских первосвященников, просто уничтожил бы ее» [2] .

2

Цит. по: Бегичева В. Безмолвные хранители тайн. М.: Рос- мэн, 2004.

Графиня Суррей дала согласие хранить свя­тыню у себя. Она поселилась в лондонском Тау­эре, в крепостном донжоне — Белом Тауэре. Поскольку Тауэр находился на особом режиме охраны, здесь святыня тамплиеров была бы в безопасности. Во время отлучек хранительни­цы святыня оставалась в опечатанном сундуке в ризнице часовни Святого Иоанна Евангели­ста.

Тамплиеры правильно поступили, пере­дав святыню на хранение Жанне Суррей. В 1306 году по всей стране прокатилась вол­на арестов тамплиеров, и Эмбер Блан тоже оказался в заключении как лицо духовного звания. По иронии судьбы инквизиционная комиссия заседала в лондонском Тауэре. Жан­на Суррей имела право навещать тамплие­ров — принцессе королевской крови подобные визиты не возбранялись. После таких посеще­ний графиня Суррей несколько раз уезжала «в паломничество с визитами к французской родне». И именно в это время бывшие там­плиеры находили убежище в герцогстве Бар, где им предоставлялись церковные должности и безопасность.

Шли годы. Умерли мученической смертью на костре Жак де Моле и десятки его соратни­ков. К 1333 году тамплиеров оставалось всего двенадцать, а в 1351 году умер последний ис­панский тамплиер.

К 1348 году Жанне Суррей было под ше­стьдесят. Она начинала хворать, «и ясно было, что святыня, вверенная ее попечению, нико­гда уже не поведет крестоносцев в заморские края; христианские монархи предпочитают воевать друг.с другом, а не за Гроб Госпо­день» [3] .

3

Цит. по: Бегичева В. Безмолвные хранители тайн.

И тогда графиня Суррей обратилась

к пле­мяннику казненного Жоффруа де Шарне. Он рыцарь, прославленный своими подвигами, и он помнит тамплиерские традиции. Жоффруа де Шарне был потрясен, ошеломлен рассказом родственницы легендарного магистра тамплие­ров. Он был первым, кому Жанна показа­ла заветный серебряный ларец-реликварий и то, что в этом ларце лежало. Перед отъездом из Франции Жанна Суррей де Бар переда­ла святыню тамплиеров на попечение графа Жоффруа де Шарне. Все это произошло в 1348 году...

Надо ли говорить, что в серебряном ларце-реликварии хранилась плащаница Христа?..

Продолжение легенды о плащанице

Через несколько дней Жан-Пьер де Вуази уже без опасений вступал в кабинет лекаря. Тот, по обыкновению, сидел у стола, рисуя на листе пергамента различные диаграммы и символы. Их он сравнивал с колонками арабских чисел, записанных на другом куске желтоватого пер­гамента, покрывавшего добрую половину пись­менного стола.

Юный рыцарь с интересом наблюдал за за­нятиями арабского лекаря, а под конец все же спросил, что тот делает.

— Я составляю гороскоп моему пациенту, — объяснил ибн Вазиль. — Для врача очень важно знать, каково было состояние планет в мо­мент рождения его пациента. Планеты рас­сказывают нам о телесных особенностях, ха­рактере и течении жизни человека, болезнях, что выпадают на его веку...

— Вы верите в силу созвездий? — спросил Жан-Пьер. — А как же это согласуется с ва­шей верой в бога как управителя земным кру­гом?

— Звезды этой вере совсем не мешают, — улыбнулся ибн Вазилъ. — Не они причина всего. Только Аллах все предопределяет. Когда чело­век впервые видит свет мира, Аллах записыва­ет в планетах божественную судьбу: метания юности, силу зрелости и огорчения старости. Наша судьба предопределяется в вечности са­мим богом.

Взяв перо, лекарь указал на звезды, нарисо­ванные на пергаменте:

— Вот это — Марс, Венера, а вот здесь Юпитер в созвездии Льва... Да, все это предо­пределено Аллахом, это судьба, фатум или, как говорим мы, кисмет. Счастье и несчастье

подобны частичкам божьего творения. Воля Аллаха проявляется во всем, мы же являемся его пассивным орудием. Но тот, кто знает звезды, ведает чуть больше и может зара­нее понять, к чему подталкивает нас Аллах. Но... — лекарь многозначительно приподнял руку, — даже мудрецы не в силах изменить свою судьбу.

— Значит, вы верите, что судьба человека полностью предопределена... И все его деяния, поступки? И свободы выбирать человеку не дано?

Лекарь кивнул головой:

— Так оно и есть! Наша жизнь напоминает большую шахматную игру. Играет в шахматы Аллах, только он один видит всю шахматную доску сразу. А мы двигаемся по полю, но двига­ет нами воля великого игрока. Да, каждый из нас думает, что свободен в своих действиях, а на самом деле все ходы просчитывает Аллах. Есть высший порядок, которому все мы подчи­нены. На каждом повороте жизненного пути мы получаем почти незримые знаки, подсказ­ки, в каком направлении двигаться, и живем по великому плану Аллаха.