Турист

Стейнхауэр Олен

— Не забывай, что я в бегах.

— Успокойся. И доверься мне.

Эйннер свернул на улицу Серве, а Мило чуть не рассмеялся. Одно из базовых правил Туризма — не доверять никому. А уж если все-таки без этого не обойтись, то, по крайней мере, не доверяйся другому Туристу.

Машину поставили за отелем. Был почти час ночи, но на яхтах веселились, там играла музыка. Эйннер оживился, защелкал пальцами в ритме самбы, доносившейся откуда-то с середины озера.

Снять номера он решил по одной из пяти оказавшихся в его бумажнике кредитных карточек.

Выписана она была на имя Джека Мессерстайна. Получив ключи в расположенные по соседству комнаты на четвертом этаже, Эйннер шепнул Мило:

— Поднимайся, а я пока продам машину.

— Сейчас?

— Есть тут один парень, который знает нужных людей. Он глаз вообще не смыкает.

— Дашь мне свой телефон?

Эйннер замялся.

— Не беспокойся, домой звонить не собираюсь.

Он и вправду не собирался звонить домой, а всего лишь хотел обезопасить себя на ближайшее время, чтобы Эйннер не получил никаких указаний.

Прежде чем подняться в номер, Мило проверил телефонную книгу — Угримов там не значился. Он воспользовался кредиткой на имя Долана и снял немного швейцарских франков, после чего поинтересовался у портье, слышал ли тот о Романе Угримове. Да, конечно, человек с такими деньгами не может оставаться незамеченным. А где живет Роман? Глядя на деньги в руке гостя, портье с печальным вздохом покачал головой, а после того как несколько бумажек перекочевали от Мило к нему, указал на потрясающе красивую проститутку, попивавшую белое вино в баре отеля. Приняв незнакомца за потенциального клиента, она принялась обхаживать Мило, нежно поглаживая его по руке, но резко отстранилась, услышав, что ему нужно.

— Ты — полицейский?

— Я его старый друг.

— Клиенты платят мне за осмотрительность.

— Тогда позвольте и мне заплатить за то же самое.

Роман Угримов, как оказалось, не был ее клиентом, но круг женевских проституток высокого класса не очень велик, и она знала девушку — «очень молоденькую, Угримов любит таких», — которая пару раз ездила к нему домой. Получив двести пятьдесят франков, около двухсот долларов, она позвонила коллеге, а потом написала адрес на подставке с эмблемой пива «Лёвенбрау».

Номер проходил по категории «люкс», поскольку имел мало общего с дешевыми комнатами, в которых Мило останавливался в бытность свою Туристом. Большая кровать с вычурной передней спинкой и романтическими занавесочками, уютная ниша с диванчиком — во всем ощущалась старомодная элегантность. Большая мраморная ванна была явно рассчитана на двоих. Окно выходило на озеро, яхты и ночной город. Какая досада, подумал Мило, что всей этой роскошью нельзя поделиться с семьей.

36

Завтрак пропустили. Отъехав от отеля, Эйннер объяснил, что отогнал украденный «рено» знакомому, у которого мастерская на окраине Женевы, где ворованные авто разбирают на запчасти или перегоняют за границу. Взамен ему дали старенький «дэу», угнанный где-то в Испании, перекрашенный и зарегистрированный на нового владельца. Машинка, хоть и дешевая, резво бежала по горной дороге, проходившей вдоль северного берега Женевского озера.

— А ты сегодня бодрячком, — заметил Эйннер. — Новые горизонты открылись?

— Нет, просто выспался, — сказал Мило, ничуть не погрешив против истины. Впрочем, дело было не только в отдыхе. Он как будто вернулся вдруг в прежнюю жизнь и, хотя тело еще ныло, чувствовал себя так, словно снова влез в шкуру Туриста, а переключившийся мозг автоматически взял под контроль одолевавшие его еще накануне волнение и тревогу. Мило знал — это ненадолго, но сейчас по-другому было нельзя. Потом, скоро, загнанное под крышку волнение прорвется и сломает его окончательно, как случилось шесть лет назад, когда он едва не погиб. — И может быть, появилась надежда.

— Держу пари, насчет надежды в книге тоже что-нибудь есть, — заметил Эйннер и вопросительно взглянул на Мило, ожидая, что тот поделится с ним тайной мудростью Писания.

А почему бы и нет?

— Там сказано, что на нее лучше не рассчитывать.

К владениям Угримова подъехали в половине двенадцатого, миновав по пути несколько неброских особняков. Вставшие перед ними высокие электрифицированные ворота были снабжены видеокамерами и переговорным устройством. Мило вышел из машины, прошел, похрустывая, по посыпанной гравием дорожке и нажал кнопку.

— Oui? — ответил голос с сильным русским акцентом.

Мило ответил на русском.

— Пожалуйста, передайте Роману, что его хочет видеть Чарльз Александер.

Он оглянулся — сидевший в машине Эйннер подался вперед и напряженно смотрел на него. В динамике щелкнуло.

— Мистер Александер-Уивер? — уточнил Угримов. — Давненько не виделись.

Мило посмотрел в видеокамеру, улыбнулся и помахал рукой.

— Полчаса, не больше. Есть разговор.

— А ваш друг?

— Ему присутствовать необязательно.

— Тогда пусть подождет там.

— Я не против.

Он вернулся к машине и сказал Эйннеру оставаться на месте. Через пару минут по другую сторону ворот появился черный «мерседес». Из него вышли двое. Одного Мило узнал — встречались шесть лет назад.

— Привет, Николай.

Русский сделал вид, что не узнает гостя. Его напарник открыл дверь в воротах, а когда Мило прошел, запер ее на ключ. Все трое сели в «мерседес», причем Мило посадили сзади, и автомобиль медленно покатил назад.

Вопреки ожиданиям, дом Угримова в конце длинной, извилистой дорожки вовсе не походил на шикарный особняк. Вкус у русского оказался скромнее. Машина остановилась перед невысоким, но широким каменным строением в форме буквы «U» с выложенным плитами внутренним двориком и бассейном. Там гостя уже ожидал хозяин — Роман Угримов полулежал в шезлонге, потягивая что-то розовое и пенистое. Тяжело поднявшись, он поставил стакан на стеклянный столик и шагнул навстречу Мило с протянутой рукой. Волосы его за минувшие шесть лет окончательно поседели.