Турнир зрячих
Шрифт:
– Пойдём, покажу тебе твою комнату.
Зевнув во весь рот, Дилоя сгребла с подноса своё невеликое богатство и последовала за мужчиной к… выходу?
– Вход на второй этаж со двора, – заметил тот её замешательство.
– Ладно.
Снаружи уже совсем стемнело. По дороге к неприметной деревянной лестнице у стены Ди еле переставляла ноги.
– Поднимайся, там всего одна комната.
Перед глазами всё плыло. Рассеянно кивнув, девушка поднялась на несколько ступеней, тяжело опираясь на перила. Потом потеряла равновесие и упала бы, не подхвати её сзади чьи-то сильные руки. Рот тут же зажала вонючая пятерня, а тело грубо облапили. Она
* * *
Юрош медленно двигался по часовой стрелке, следя за каждым движением противника. Аксель тоже не стоял на месте. Правая его рука сжимала тяжёлый учебный меч, левая была прикрыта щитом. Поняв, что соперник первым не нападёт, он пренебрежительно усмехнулся и шагнул вперёд, занося клинок над головой. Юрош успел заметить, как меняется направление его удара, чуть отступил и опустил свой щит, прикрывая открывшийся бок. Раздался треск. Теперь – ударить самому и пнуть оппонента в голень. Тот зашипел, словно придавленная кошка, и, отшатнувшись назад, сделал прямой выпад, не давая парню развить успех. Ничего, сейчас мы тебя… Юрош снова начал двигаться по кругу, выбирая подходящий момент. Аксель снова зашипел, теперь уже от досады, но когда противники снова сшиблись, он неожиданно перенёс вес на подбитую ногу, ловко отбил чужой клинок своим, и, врезавшись плечом в грудь Юроша, опрокинул того на землю.
– Даже не знаю, что легче, обдурить тебя или просто побить, – лениво протянул он, пока юноша тряс головой, приходя в себя.
– Легче было бы отправить его нужники чистить, – хохотнул Гай, только что одолевший своего соперника.
– Хорошая идея. Как-нибудь поговорю об этом с отцом, – откликнулся Аксель, разминая левое плечо.
– Мы болтать будем, или тренироваться? – Юрош уже был на ногах.
– Юшка, тебе что, не хватило… – начал было Гай, но его перебил крик сержанта.
– Отставить! В шеренгу становись!
– В другой раз, малыш.
И приятели поспешили занять своё место в строю. Юрошу ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.
– Равняйсь! Смирр-на! Двадцать кругов по двору, бегом марш!
Солдаты затрусили вдоль серых каменных стен, а сержант продолжил разоряться:
– Китцен, гразгово семя! Какого хрена ты бренчишь, как кружка для подаяния?! На тебе броня, или сковородки?! А ну, стой! Экипировку подтянуть, и сверху ещё пять кругов. Живо, живо!
Бегать на солнцепёке с оружием и в доспехах, занятие крайне утомительное, но Юрош уже успел привыкнуть. По первости да, тяжело было, а сейчас терпимо. Только запыхался под конец, и спина вся мокрая.
– Стройся! Равняйсь! Смирно! Вольно, разойдись!
На этом тренировка была окончена, и солдаты потянулись в оружейную, лениво переговариваясь и обмениваясь шутками. Выстояв некоторое время в очереди, Юрош, избавился от своего снаряжения, умылся и быстрым шагом направился к воротам.
– А, Юш, – заметил его приближение Рудольф, стоявший на часах. – Никак в деревню?
– Туда, – кивнул парень.
– Сержант в курсе?
– А то ж!
– Вот и ладушки. Слушай, не в службу, а в дружбу, загляни к Пузатому Дагу, да закинь мне на обратном пути кувшинчик пивка.
– Нельзя, сам же знаешь.
– Да брось ты! – ухмыльнулся часовой. – Уж за что, за что, а за это комендант шкуру не спустит.
– Нужен ты коменданту! До нас раньше сержант доберётся. Давно наряды не получал?
– Да кто узнает?! Давай, не ломайся, как девка трактирная!
– Лады, – махнул рукой парень. – Но учти, я до вечера не обернусь.
– Так и я тут до вечера, – расцвёл часовой. – К шести успеешь?
– Успею. Деньги давай.
– Вот.
Несколько медяков перекочевали из ладони в ладонь, и Юрош вышел за ворота. До деревни от заставы было рукой подать. Миновав стадо гусей, которое малыш Берт тонким прутиком подгонял к речке, он свернул было с дороги, чтобы добраться до дома огородами, но передумал. Там как раз проходила Анка под ручку со Стахом. Вот уж с кем ему точно не хотелось встречаться. Сердце неприятно заныло. Прикусив губу, парень развернулся на пятках и пошёл по главной улице. Месяц уж, почитай, прошёл, а он всё ещё не мог смириться с тем, что она его бросила. Конечно, Юш почти всё время безвылазно сидит на заставе, а как выдаётся свободная минутка, помогает родным, но что с того? Мать с отцом так долгие годы жили и любили друг друга, и всё у них было замечательно. Да оно и к лучшему, что Анка увязалась за Стахом. Ещё не хватало жениться на такой, а потом рогами потолки царапать. А ведь хотел жениться-то, хотел… Домой Юрош вошёл без стука. Мать при его появлении аккуратно отложила в сторону веретено и, встав со скамьи, обняла сына.
– Как ты, мам?
– Милостью светлых богов, жива и здорова. А как у тебя на службе?
– Да всё путём. Вот выбрался. Небось, дел-то немало скопилось?
– Да погоди ты! – замахала она руками. – Садись за стол, да поешь, а то вон исхудал весь, тонкий стал, аки жердь.
На самом деле за последние полгода он, напротив, раздался в плечах, на руках и ногах отчётливо проступили крепкие мышцы, а вот пухлые прежде щёки сдулись, и лёгкий жирок с боков сошёл. Наверное, это маму и беспокоило.
– С отцом твоим так же было, – приговаривала она, хлопоча у печи. – Вечно тощий ходил да жилистый. Как-то раз его ранило, боги не уберегли, так пока его выходила, хоть на человека стал похож. А там снова служба. Месяца не прошло, как всё по-прежнему стало.
Да, Юрош помнил отца, и ту силу, что таилась в его высокой худощавой фигуре. В глубине души он всегда мечтал во всём походить на него, но пока до этого ещё далеко, раз он даже Акселя побить не может. Не успел парень закинуть в рот последнюю ложку каши, как в дом влетела Лизка.
– Юш пришёл! А я говорила! Теперь уж этот грязун болотный попляшет!
– Лиза! – вскинулась мать, не любившая не только упоминания тёмных богов, но и даже Шиловой нечисти.
– Прости, мам, – потупилась девочка. – А всё же Клюп гад, каких поискать. Давеча опять набрался, да свою Онилу поколотил. У той теперь синячище, во! – и Лизка развела руки в стороны как хвастающийся уловом рыбак.
– Так, а вам-то он чего сделал? – напрягся Юрош.
По лицу матери было видно, что она вообще с радостью бы об этом не упоминала, но сестру было не остановить.
– Он к нам заявился, и как давай орать! Мол мы нашу Белку в его огород запустили! А мы не пускали, сам по пьяни, небось, засов не задвинул и козу свою бодучую на двор выпустил. А теперь требует с нас овощей да зелени, что та у него поела, и грозится к голове пойти жаловаться, вот!
– Ясно, – протянул парень, нехорошо прищурившись.
– Не ходил бы ты к нему, Юш, – попросила мать, недовольно поглядывая на дочурку. – Что ссоры искать? Староста его всё одно не послушает.
– И будет он ещё неделю у вас под окнами орать и в двери ломиться! Нет уж, пойду-ка с ним побалакаю.